– Господи…
– Это правда, Поппи.
Джеймс поднял оранжевое кресло и завязал в узел одну из его металлических ножек. Он проделал это легко и изящно.
– Мы сильнее, чем смертные. – Он распрямил ножку и поставил кресло на место. – Мы лучше видим в темноте, мы созданы для охоты.
Поппи силилась поймать ускользающие мысли.
Мне наплевать на глупости, которые ты тут наговорил. Ты не можешь быть вампиром. Я знаю тебя с пяти лет, и ты становишься старше с каждым годом, как и я. Объясни мне это, если сможешь.
Все, что ты знаешь о вампирах, вымысел.
Поппи изумленно воззрилась на него. Джеймс снова вздохнул и продолжил:
– Все, что ты знаешь о вампирах, ты почерпнула из книг или телесериалов. А романы и сценарии – я это гарантирую – написаны смертными. Никто из Царства Ночи ни за что не нарушит кодекса молчания.
– Царство Ночи? Что это?
– Это такое тайное сообщество. Сообщество вам пиров, ведьм и оборотней. Милейшие люди. Потом я тебе все объясню, – мрачно сказал Джеймс. – А сейчас тебе достаточно просто знать, что я вампир, потому что мои родители вампиры. Я таким родился. Мы из потустороннего мира.
Теперь Поппи могла думать только о мистере и миссис Расмуссен с их роскошной виллой и мерседесами.
– Твои родители?!
– Мы – ламии, – продолжал Джеймс, не обращая внимания на ее восклицание. – Это старинное название вампиров, но мы им пользуемся для обозначения тех, кто родился от родителей-вампиров. Мы рождаемся и старимся, как смертные, но в отличие от них мы способны остановить старение, когда захотим. Мы дышим, мы выходим на улицу при дневном свете, мы даже можем есть обычную пищу.
– Твои родители, – без выражения повторила Поппи.
Джеймс посмотрел на нее.
Да. Мои родители. Слушай, как ты думаешь, почему моя мама занимается дизайном интерьеров? Вовсе не потому, что нам нужны деньги. Эта работа дает ей возможность общаться со множеством людей. То же самое и отец, у него широкий круг знакомств. Им достаточно нескольких минут наедине с клиентом, а он по том ничего не вспомнит.
Поппи поежилась.
Так ты, как бы это… ты пьешь человеческую кровь, да? – Даже после всего, что она видела, Поппи не могла выговорить это без смеха.
Джеймс уставился на носки своих кроссовок.
Да, конечно, я пью человеческую кровь, – тихо ответил он, поднял глаза и спокойно встретил ее пристальный взгляд.
Его глаза излучали серебряный свет.
Поппи откинулась на гору подушек. Сегодня ей было проще поверить в невероятное, поскольку несколькими часами раньше невероятное уже случилось с ней самой действительность обернулась фантасмагорией. Одним сюрпризом больше, одним меньше…
«Я должна умереть, а мой лучший друг на самом деле кровососущий монстр», – подумала она.
У нее иссякли аргументы, и совсем не было сил. Поппи и Джеймс молча смотрели друг на друга.
– Ладно, – наконец сказала она, подводя итог своим мыслям.
– Я рассказал тебе все это вовсе не для того, чтобы облегчить душу, – продолжал Джеймс. – Ты помнишь, я обещал спасти тебя?
– Смутно припоминаю. – Поппи помедлила и раздраженно спросила: – Как же ты собираешься это сделать?
Джеймс отвел взгляд.
– Именно так, как ты думаешь.
Джейми, я больше не в состоянии думать.
Не глядя на нее, он нежно положил руку на ее ногу под одеялом и легонько похлопал по ней.
Я помогу тебе превратиться в вампира.
Поппи закрыла лицо руками и расплакалась.
Ну, полно, – он неловко ее обнял, стараясь усадить прямо, – не плачь, все будет хорошо. Это лучше, чем то, что тебе предстоит.
Ты… сошел… с ума, – всхлипывала Поппи.
Словно прорвав плотину, слезы полились потоком, и рыданий было не унять. Как сладко выплакаться в объятиях Джеймса! Он такой сильный, уверенный в себе, надежный.
Ты сказал, что вампиром надо родиться, – проговорила она, всхлипывая.
– Нет, это я про себя сказал, что родился вампиром. Но есть множество других способов стать вампиром. Таких преобразованных вампиров немного, но могло бы быть больше, если бы не существовало специальных законов, запрещающих превращать в вампира каждого встречного и поперечного.
Но я не могу. Я – это я и не могу быть кем-то другим.
Джеймс немного отстранился, чтобы взглянуть ей в лицо.
Тогда ты умрешь. У тебя нет выбора. Я все узнал, даже ведьму настоящую спросил. В Царстве Ночи тебе больше никто не поможет. Все сводится к простому вопросу: хочешь ты жить или нет?
Мозг Поппи, который снова начал было погружаться в хаос, сконцентрировался на этом вопросе. Это было подобно вспышке света в темной комнате.
Хочет ли она жить?
Господи, конечно хочет!
До сегодняшнего дня она принимала свое право на жизнь как нечто само собой разумеющееся и даже не чувствовала благодарности за эту милость. Но теперь она знала цену жизни и готова была за нее бороться.
Очнись, Поппи, взывал к ней голос рассудка, он говорит, что может тебя спасти.
Подожди, Джеймс, я должна подумать, – твердо сказала Поппи.
Слезы у нее высохли. Она отодвинулась от Джеймса и стала яростно всматриваться в белое больничное одеяло.
«Так, спокойно, Поппи, не теряй головы.
Ты знала, что у Джеймса есть какая-то тайна. Что из того, что ты не предполагала, какого рода эта тайна? Он по-прежнему Джеймс. Он – ужасное бессмертное чудовище, но ты ему не безразлична. И никто, кроме него, не может тебе помочь».
Тут она поняла, что сжимает руку Джеймса, даже не глядя на него.
– На что это похоже? – спросила она, стуча зубами.
Спокойно и обыденно Джеймс ответил:
Это не похоже на человеческую жизнь. Я бы не посоветовал тебе пробовать это, если бы был другой выход, но в общем, ничего страшного. Ты будешь нездорова, пока твое тело будет претерпевать изменения, но потом ты никогда больше не заболеешь. Ты станешь сильной, быстрой и бессмертной.
Я буду жить всегда? А я смогу не стариться?
Она представила себя бессмертной развалиной.
Джеймс поморщился.
– Поппи, ты сразу же перестанешь стареть. Это происодит со всеми преобразованными вампирами. Сначала ты умираешь, как все смертные. Ты будешь выглядеть, как мертвая, и находиться некоторое время без сознания. А потом… ты проснешься.
Понятно.
«Как Джульетта в склепе», – подумала Поппи. Затем она вспомнила: «О Господи, а как же мама, Фил?!» – Есть еще кое-что, о чем тебе следует знать, – продолжал Джеймс. – Некоторые люди не способны пройти через это. – Пройти через что?
– Через трансформацию. Те, кому больше двадцати, – почти никогда. Они не могут пробудиться из небытия. Их тела не способны к преобразованию и сгорают. Подростки обычно выживают, но не всегда.
Странно, но Поппи это успокоило. Перспектива с оговорками казалась более надежной, нежели совершенно безоблачная. Она выживет, если ей улыбнется удача.
Она посмотрела на Джеймса.
– Как ты это сделаешь?
– Традиционным способом.
На его лице промелькнула тень улыбки. Затем он мрачно добавил:
Обменяемся кровью.
«Класс, – подумала Поппи. – А я боялась уколов. Теперь мою кровь высосут, вспоров кожу клыками». Она замерла, устремив взгляд в пространство.
– Это твой выбор, Поппи. Тебе решать.
Поппи медлила с решением, но наконец сказала:
– Я хочу жить.
Джеймс кивнул.
– Это значит, что тебе придется покинуть эти края, ты не сможешь жить с родителями. Они ни о чем не должны знать.
– Да, я как раз об этом подумала. Это похоже на вторую жизнь, как когда работаешь на ФБР, да?
– Еще труднее. Ты будешь жить в новом для тебя мире, в Царстве Ночи. Это царство одиночества, мир, полный тайн. Но в нем ты будешь жить, а не лежать в земле.