— Уже пора звонить?
Джеймс взглянул на часы.
— Через несколько минут.
— Они могут уехать домой, и мы не застанем их в ресторане.
— Это не имеет значения. Главное, чтобы рядом не оказалось врачей, которые попытаются реанимировать ее или забрать в больницу. То есть она должна быть холодной к тому моменту, когда сюда войдут люди.
Фил почувствовал, как у него по спине пробежала дрожь.
— Как ты можешь так говорить, ты просто холодная змея!
— Вовсе нет, я реалист, — терпеливо ответил Джеймс, как если бы разговаривал с ребенком. Он коснулся мраморной руки Поппи, покоившейся на покрывале. — Пожалуй, уже можно звонить. Я пойду позвоню, а ты можешь продолжать сходить с ума, если хочешь.
Филипп покачал головой. У него больше не было сил. Сейчас ему хотелось горько плакать, как может плакать только обиженное, потерявшееся дитя.
— Позвони маме, — хрипло сказал Фил, опустился на колени рядом с кроватью сестры и стал ждать.
Он не чувствовал, как бежит время. Любимая мелодия Поппи уже отзвучала, и лишь из гостиной раздавался звук работающего телевизора. Он потерял счет минутам и пришел в себя, лишь услышав шум подъезжающего автомобиля. Тогда он прижался лбом к матрасу. Его слезы были абсолютно искренни. В этот момент он был уверен, что потерял сестру навсегда.
— Держись, — предупредил его Джеймс, — они уже здесь.
ГЛАВА 11
Следующие четыре часа были самыми тяжелыми в жизни Фила.
Сложнее всего оказалось успокоить маму. Как только она вошла, Фил понял, что не она его, а он должен ее успокаивать. Но у него уже не было сил. Он мог лишь поддерживать ее в своих объятиях.
«Kaк это жестоко, — мрачно думал он. — Неужели нельзя рассказать ей? Но она ни за что не поверит, а если и поверит, то неизбежно подвергнет себя страшной опасности».
Наконец приехали врачи. Незадолго до них прибыл и доктор Франклин.
— Это я его вызвал, — сказал Джеймс, улучив момент, когда миссис Хилгард рыдала на плече мужа.
— Зачем?
— Чтобы упростить процедуры. В нашем штате доктор может выписать свидетельство о смерти, если больной наблюдался у него в течение 20 дней и причина смерти не вызывает сомнения. Нам не нужна больница.
Фил покачал головой.
— Почему? Какие могут возникнуть осложнения?
— Потому что в больницах делают вскрытие.
Филипп похолодел. Он открыл рот, но не смог произнести ни слова.
— А в похоронных бюро трупы бальзамируют. Поэтому я должен быть здесь, когда приедут за телом. Я должен внушить им, что нет необходимости бальзамировать ее, или зашивать ей губы, или…
Фил побежал в ванную… Ему стало дурно, и он снова возненавидел Джеймса.
…Никто не забрал Поппи в больницу. И доктор Франклин ни разу не упомянул о вскрытии. Он просто держал за руку миссис Хилгард и говорил о том, что все произошло слишком внезапно и что Поппи, по крайней мере, не мучилась от страшной боли.
— Но сегодня ей было даже лучше, — сквозь слезы прошептала несчастная мать. — О, моя крошка, моя девочка. Ей становилось все хуже и хуже, но сегодня она как будто пошла на поправку.
— Иногда такое случается, — сказал доктор Франклин. — Будто последняя вспышка жизненной активности.
— А меня… меня с ней не было. — Теперь даже слезы не могли заглушить чувства вины, которое ее сжигало. — Она умерла в одиночестве.
Тут вмешался Филипп.
— Она спала. Она просто уснула, чтобы никогда не проснуться. Посмотри на нее, какой она кажется спокойной.
Он повторял это, как Клифф, как доктор Франклин. Наконец врачи уехали, и вскоре после их ухода, когда миссис Хилгард сидела на постели дочери и гладила ее волосы, приехали служащие из похоронного бюро.
— Оставьте меня, — прошептала она. Ее глаза были сухими, и лицо покрывала смертельная бледность. — Оставьте меня с ней на несколько минут вдвоем.
Сотрудники похоронного бюро неловко опустились в кресла в гостиной. Джеймс не отводил от них пристального взгляда. Фил понимал, что происходит, и наблюдал затаив дыхание. Джеймс пытался внушить им, что бальзамирования не требуется.
— По религиозным соображениям, да? — обратился к Клиффу один из них, нарушив долгую паузу.
Клифф взглянул на него, удивленно подняв брови.
— Что вы имеете в виду?
Похоронный агент кивнул.
— Не беспокойтесь, я все понимаю.
Этот краткий и странный диалог не был для Фила загадкой. Что бы ни отвечал этот человек, он вряд ли осознает, что происходит вокруг.
— Да, все случилось так неожиданно, болезнь оказалась скоротечной, — говорил Клифф.