Компаньонам оставалось лишь пьянствовать, несмотря на ворчание короля. Вино полилось щедрее прежнего, и даже обычно сдержанный и рассудительный Калиэль начал являться на учебные бои с красными глазами и изрядным «выхлопом».
Компания Тобина следовала примеру своего вождя и пила вино, основательно разбавленное водой. Поэтому они, как правило, просыпались по утрам первыми — и первыми обнаружили, что оруженосец Корина нашел себе новое местечко для ночлега.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Руан, когда в первый раз обнаружил Танила, тот лежал на полу возле очага в обеденном зале, закутавшись в одеяло.
Руан легонько толкнул старшего оруженосца ногой. Обычно Танил в ответ на такую бесцеремонность бросался на обидчика и начинал молотить его кулаками, подавая сигнал другим, и оруженосцы тут же устраивали веселую свалку. Но на этот раз он просто ушел, не сказав ни слова.
— Какая муха его укусила? — пробормотал Ки.
Все захихикали, кроме упавшего духом Руана; он просто обожал Танила.
— Ну, я бы тоже не особо веселился, если бы мне пришлось провести ночь на полу, — сказал Лута. — Может, он устал от храпа Корина?
— Да Корин в последнее время вроде не особенно храпит, — сообщил Ки.
Живя по соседству с принцем, они с Тобином частенько слышали ночные шорохи и приглушенные голоса, чтобы догадаться — Корин редко ложится спать в одиночестве.
— Ну, по крайней мере теперь мы знаем, что ложится он не с Танилом, — сказал Руан.
— Да он никогда с ним и не ложился! — фыркнул Лута. — Нет, Корин нашел себе другую горничную.
— Я так не думаю, — пробормотал Никидес позже, когда они уже отправились на утреннюю пробежку и он тащился последним.
Он заметно подрос и окреп за лето, но все равно бежал медленнее всех.
— Ты о чем? — мгновенно спросил Ки, обожавший любые сплетни.
Никидес посмотрел вперед, убеждаясь, что никто из старших юношей его не услышит.
— Я вообще-то не собирался ничего говорить…
— Ты уже начал, трепло! Говори! — потребовал Лута.
— Ну, как-то вечером я ужинал у дедушки и подслушал, как он говорил с моим кузеном, казначеем, о принце, и… — Он снова посмотрел вперед, проверяя, далеко ли Корин. — Ну, что принц… развлекается с леди Алией.
Даже Ки был потрясен. Одно дело — служанки или даже другие мальчики, но всех знатных девушек держат в строгости…
Но даже не сама новость поразила юношей. Алия никому не нравилась. Она была хорошенькой, но со всеми, кроме Корина, держалась надменно и язвительно. Даже Калиэль старался избегать ее.
— Неужели вы сами не заметили? — спросил Никидес. — Она всегда рядом с ним. Вы только посмотрите на хнычущих горничных. Она всех выставила из его постели.
— И Танила, — напомнил Руан.
Лута присвистнул.
— Думаешь, он ее любит?
Бареус расхохотался.
— Корин — любит? Своих лошадей и соколов — возможно, но ее?Потроха Билайри, надеюсь, что нет. Вы только представьте ее королевой!
Никидес пожал плечами.
— Совсем не обязательно любить тех, с кем спишь.
Лута сделал вид, что шокирован.
— Неужели это говорит внук самого лорда-канцлера? Стыд какой! — И он легонько дернул друга за ухо.
Остальные завизжали и бросились на Луту, но он легко оторвался от преследователей и умчался вперед.
— Эй, вы там! — рявкнул на них Порион. — Прибавить ходу! Или хотите бежать второй круг?
— Нет, наставник Порион! — крикнул в ответ Тобин и побежал быстрее, предоставив Никидеса самому себе.
— А знаешь, Никидес прав. Ты только посмотри на него, — сказал Ки, кивая в сторону принца. Корин вприпрыжку бежал впереди группы, его темные глаза сверкали, когда он делился какой-то шуткой с Зуштрой и Калиэлем. — Он слишком необуздан, чтобы отдать кому-нибудь свое сердце. Но если Алия и вправду его фаворитка, хорошего от нее не жди.
Глава 23
К концу лета жара в городе стала невыносимой. Многие дворцовые вельможи сбежали в свои деревенские владения, а те, кто остался, устроили для себя купальные бассейны. На окраинах города больные и старики умирали десятками.
Король и Порион дали мальчикам небольшое послабление. Освобожденные от придворных обязанностей, компаньоны устраивали верховые прогулки по лесистым холмам и купались в море. Гвардейцы принца были весьма благодарны за облегчение их работы, компаньоны тоже радовались неожиданной свободе. В узких бухточках, окруженных скалами, они раздевались догола и плавали. Вскоре все загорели, как крестьяне, а Ки был самым темным. В своем развитии он уже догонял старших мальчиков, и Тобин поневоле обращал на это внимание. А вот сам он в этом отношении не менялся.
Когда они возвращались в город после одной из прогулок, Тобин вдруг поразился почти полному безмолвию, царившему вокруг. Конечно, в эти обжигающие дни на улицах всегда было тихо: большинство людей оставались в домах, скрываясь от жары и зловония. Но все равно обязательно находился кто-нибудь, кто приветственно кричал и махал руками, завидев знамя принца Корина. И этим утром было так же, а сейчас прохожие отводили взгляд или мрачно смотрели вслед компаньонам. Один мужчина даже плюнул на землю, когда Корин проезжал мимо.
— Что-нибудь случилось? — крикнул Корин шорнику, тот сидел на ящике возле своей лавки и обмахивался от жары.
Шорник покачал головой, встал и ушел в лавку.
— Что за невежа! — негодующе воскликнул Зуштра. — Я его сейчас проучу!
К облегчению Тобина, Корин отрицательно качнул головой и пустил коня в галоп.
Уже показались дворцовые ворота, когда из верхнего окна дома, мимо которого они скакали, кто-то швырнул кочан капусты. Кочан пролетел в паре дюймов от головы Корина и врезался в плечо Танила, вышибив оруженосца из седла.
Взбешенный Корин остановил коня, и компаньоны сомкнули ряды вокруг него.
— Обыскать дом! Привести сюда того, кто осмелился напасть на королевского сына!
Капитан гвардейцев Мелнот вышиб дверь и с десятком своих людей ворвался внутрь. Остальные окружили компаньонов, обнажив мечи. Через минуту из дома донеслись крики и грохот бьющейся посуды.
Корин помог Танилу снова сесть в седло.
— Да я в порядке, — повторял Танил, потирая локоть.
— Повезло, что руку не сломал, — сказал Ки. — И кому только взбрело в голову метать в нас капустой?
Гвардейцы выволокли из дома троих человек: старых мужчину и женщину и молодого парня в бело-голубом облачении жреца храма Иллиора.
— Кто из вас напал на меня? — резко спросил Корин.
— Это я бросил кочан, — так же резко ответил жрец, с вызовом глядя на Корина.
Принц был явно ошеломлен наглым поведением жреца. На мгновение на его лице появилось выражение обиженного ребенка, на которого накричал рассерженный вельможа.
— Но почему?
Жрец плюнул на землю.
— Спроси своего отца!
— При чем тут он?
Вместо ответа молодой жрец снова плюнул и начал пронзительно выкрикивать:
— Мерзавцы! Убийцы! Вы убиваете нашу землю…
Капитан Мелнот ударил жреца по голове рукояткой меча, и тот без чувств рухнул на землю.
— Это ваш родственник? — спросил Корин у перепуганных стариков.
Беззубый старик лишь всхлипывал, не в силах произнести ни слова. Жена обняла его и умоляюще посмотрела на Корина.
— Он наш племянник, мой принц, он только что приехал издалека, чтобы служить в храме на Собачьей улице. Я и не думала, что он такого натворит! Прости его, умоляю, он так молод…
— Простить? — Корин коротко, зло рассмеялся. — Нет, матушка, я такого не прощаю. Капитан, доставить его к Гончим, и пусть его допросят со всей строгостью!
Старуха еще долго тащилась вслед за всадниками, громко причитая и плача.