- Ну как знаешь. – Пожал плечами воевода. – Я такому решению только рад, мне каждый меч дорог, а уж такой как ты, тем более.
- А уж как я рад. – В плече Федора врезался кулак Бера. – Мы потом, вместе, на охоту поедем. Плечом к плечу. – Улыбнулся тот счастливой улыбкой.
- Негоже так-то было. – Недовольно пробурчал подъехавший Вул. – Не по-братски. Неразлучны мы должны быть. Так богами угодно.
- Ты, Федогран, в терем мой вернись. – Обернулся Митрох, отвлекшись от руководства, гомонящей толпой, выходящей за ворота. – Там в покоях, на стене, щит висит, красный такой. Увидишь. Попробуй взять его себе. Он мне от предков достался. По легенде, там заточен тот, кого нет. В сказке говорится, что: «Помощник незаменимый он будет тому, кто его буйный дух укротить сможет». Только вот до тех пор, пока это не произошло, он в руки не дастся никому. Ни я ни мои предки, не смогли его обуздать, да и, честно говоря, побаиваюсь я с таким связываться. С людьми, или духами – это запросто. А с тем, кого нет, тут уж увольте. Может у тебя получится, ты богами отмечен. Попытай удачу.
В покоях воеводы было непривычно тихо и пусто. Федогран неторопливо прошел вдоль стен, рассматривая развешенное оружие и остановился у искомого щита, довольно большого, миндалевидной формы, называемой в народе: «Капелька». Удобного, как и для конного, так и пешего боя.
Мореный дуб, обтянутый жесткой, дубленой кожей ярко красного цвета, окованный по кромке черной, с синим отливом, бронзовой полосой, шириной в ладонь, посередине острый костяной шип, торчащий из пасти золотой, скрученной для броска, эмблемы-змеи. Сверху, фосфатирующий синими отблеском, вдавленный в поверхность, глубокий, выведенный замысловатой вязью, девиз: «Иду до конца».
Федор протянул руку и попытался его снять со стены. Щит даже не шелохнулся.
- Прибит что ли. - Пробормотал озадаченно, себе под нос, наш герой. – Надо чем-то его подцепить. – Он оглянулся в поисках подходящего предмета, пробежав глазами по развешенному оружию.
— Вот дурачок. – Прозвучал смешком, непонятно от куда, тоненький писклявый голос.
Федор вновь оглядел все вокруг, но никого не обнаружил.
- Ты где прячешься? Покажись. – Доброжелательно произнес он. – Обещаю не трону.
- Точно дурачок. Как же я тебе покажусь, если я никто? – Вновь зазвучало из неоткуда.
— Это ты, что ли со мной разговариваешь? – Догадался парень и посмотрел на щит.
- Нет, дурачок, оружие не умеет говорить. – Ответил ехидный смех.
- Понятно. - Улыбнулся Федогран и отодвинув от стены со скрипом лавку, сел напротив. – Значит говоришь: «Никто».
- Ага. – Засмеялось пространство.
- А в руки никому не даешься из вредности? – Сощурился парень.
- Ага. – Ответил ехидный голос.
- И не скучно вот так тут висеть?
-Нууу… - Задумался голос. - Немного скучно, конечно. Солнышко увидеть хочется. – Мечтательно продолжил он. – Небо, травку. – Но внезапно осекся, и зло выпалил. – Зубы мне не заговаривай. Все равно в руки не дамся.
- Из вредности?
- Причем тут вредность? Со мной дружить только тот сможет, кто задание исполнит. А без дружбы я служить не согласен, да и боги мне такое условие поставили.
- Что же это у тебя за задание такое, что его никто выполнить не может? - Усмехнулся Федогран.
- Невыполнимое. – Торжественно, с ноткой превосходства и налета грусти произнес голос, и замолчал, а потом, словно опомнившись с надеждой выпалил скороговоркой. – Может возьмёшься…? А?
- Надо подумать. – Парень изобразил сомнение, подумал, нахмурив лоб, и хитро сощурившись, махнул рукой соглашаясь. – Ладно… Что с тобой делать. Говори.
- Пойди туда, не зная куда. Найди того не зная кого. – Выпалил радостной скороговоркой щит, а потом сменил настроение, и грустно спросил. – Справишься?
- Сложно. – Задумался наш герой, изобразив на лице сомнение. Если бы случилось чудо, и его в этот момент его увидел Станиславский, то знаменитая фраза: «Не верю», прозвучала бы на сорок тысяч лет раньше положенного срока.
- Попробуй. – Взмолился голос, и всхлипнул несуществующими слезами.
- Что? Надоело тут висеть?
- А ты попробуй. – Зло каркнул тот с обидой. – Пару сотен лет поизображай из себя вредного недотрогу, медленно покрываясь пылью, тогда и поговорим.