Бер хохотал, приседая и хватаясь за живот, а Вул стряхивая с себя брызги, ругался, при этом, пытаясь, прицепить к поясу флягу. Шишок же бежал откуда-то из далека, размахивая грозно кулаками и выкрикивая проклятия. Кромочника видимо сбило с плеча и унесло в степь струей воды, и теперь он быстро возвращался мокрый и злой.
- Что это было? – Федогран, стер с лица капли, и пояснил. – Я имею в виду, что произошло?
- Я и не подозревал брат, что ты умеешь так плеваться. – Прохохотал в ответ задыхаясь медведь. – И ведь как попал… Точно в лоб.
- Ничего не понимаю. – Посмотрел на него удивленно богатырь. – Я ничего не делал. Помню только как этот. – Он кивнул в сторону Су-Басы. – Струю запустил, а я отреагировать не успел, все очень быстро произошло. Меня оглушило, а когда очнулся тут черти, что творится.
- Вода от шлема отразилась, и рикошетом назад. Тебе конечно досталось, но ты устоял, а вот хозяина вод с ног сбила, теперь в себя приходит. – Пробурчал пояснения оборотень. – Хорошую ты вещь приобрел. Ценную. Врагу удар возвращает. Ну а этому недомерку поделом. – Кивнул он в сторону бегущего навстречу Ильке. - В следующий раз врать не будет, а то я зык как помело. Мелет не думая.
- Вы кто такие? – Побулькал наконец пришедший в себя Су-Бабасы. – Пришли без спроса в мои владения, наврали про Бичуру моему слуге, а потом еще и на меня, на духа воды посмели напасть.
- Ты сам, выскочил как оглашенный, и давай со своего трезуба стреляться. Ни спросил, ни поздоровался. Кто же так поступает? – Подлетел к самому краю воды мокрый и раздраженный шишок, готовый кинуться в драку на обидчика.
- Уймись Илька. – Рявкнул на того Федогран. – Ты уже достаточно дел натворил, своим враньем. – А ты, то же думай, прежде чем что-то делаешь. – Повернулся он к местному водяному. – Не гоже так гостей встречать. Один не поздоровавшись, сразу плату за глоток воды просит, второй в драку кидается, не разобравшись. Не дело это.
- Кто, ты такой, чтобы стыдить самого Су-Бабасы? – Вновь начал злится дух. – Меня бояться и уважают все местные племена. Приносят дары, поют гимны и славят мою щедрость…
- Мы не местные. – Буркнул в ответ Вул, прерывая зарождающийся монолог водного духа. – Что бы требы тебе несли, нужно уважение заслужить, а не вытягивать их угрозами при первой встрече у измученных жаждой путников. Странные у вас обычаи.
- Ты вновь за свое? – Су-Бабасы, внезапно схватил суетящегося около него пацана за длинные волосы, прозрачной рукой, и приподняв над землей, поднес трепыхающегося мальчишку к глазам. – Сколько раз тебя предупреждал, сколько раз лупил, за такие проступки, но ты никак не уймешься. Все тебе мало. Как ты посмел требовать плату за воду? Кто позволил нарушить законы гостеприимства. Твоя жадность погубит тебя когда-нибудь.
- Да. Жадность сейчас как дерьмо для мух. Мало того, что сама по себе вещь неприятная, так еще и притягивает гадость всякую. Поддавшихся этому чувству, быстренько Чернобог к рукам прибирает, и служить себе заставляет, разрушая устои этого мира. Поганое чувство, особенно для воина. – Оборотень подошел ближе. – Отпусти пацана. Тумаками благородству не научишь. Тут осознать надо, что натворил. Устраивайся рядышком. – Хлопнул он ладонью по земле, приглашая садиться отпущенного на землю духом мальчишку. – Я тебе сказку расскажу. Не поросшую мхом легенду, а самую настоящую быль, которой сам свидетелем был:
В одном городе, столице княжества Ураслав, жил воин. Звали его Сканд. Неплохой боец. Всем хорош, но был у него один недостаток: жаден он был, как до денег, так и до славы. И вот однажды, явился к нему новый бог. Пообещал и то и другое и в размерах немереных. Князем пообещал сделать, златом осыпать, почет и славу пообещал, и всего-то надо было предать. Предать свой род, предать землю свою, предать все то, что предки его ценили и уважали, за что кровь проливали на поле брани, и чему детей учили.
Дрогнула жадная душа Сканда. Наполнилась черной подлостью. Впустил он в город, обманом, дух нового бога, старого князя Сослава, едва ума того не лишившего, честных воинов, верно отечеству служивших, в порубь кинувшего. Стал тот жадный воин воеводой вместо славного и честного Ермохи.
Стал ждать прихода войска вражьего, чтобы ворота открыть, и предать разору, то, чем до этого жил, чем дышал сам и предки его. Спасибо богатырю, и мечу его, силой богов напоенному. – Оборотень кивнул в сторону Федограна. – Снес он с плеч голову жадную, раскрыл с помощью друзей верных замыслы подлые.
Знаешь, к чему я это все говорю. – Вул посмотрел в глаза внимательно слушающему его мальчишке, и не дожидаясь ответа продолжил. – Все, в ком поселилась эта страшная болезнь – жадность, все, когда-нибудь предадут. Предадут все, что для них дорого, потому что к ним придет Чернобог, и пообещает то, от чего те не смогут отказаться. Страшно это предавать того, кого любишь. Подумай пацан. Не пускай себе в душу нового бога. Счастья от этого ты не приобретешь, а все, что тебе дорого потеряешь. – Вул замолчал, и все вокруг замерли в тишине, осознавая сказанное им.