После того как жена Фазолино второй раз просунула голову в дверь и вновь оглядела гостью с головы до ног, Жюльетт предпочла попрощаться, хотя ни на йоту не приблизилась к разгадке.
— Если я смогу вам как-то помочь, синьора, — приветливо сказал хозяин дома, — дайте мне знать.
На что Жюльетт ответила:
— Вы найдете меня в отеле «Эксельсиор».
Фирма «Джиолетти Фрателли» действительно специализировалась на перевозке произведений искусства. В соответствии с этим парадное, выходившее на Виа Марсала, выглядело представительным и процветающим. Офис агентства располагался на втором этаже построенного в пятидесятых годах здания, в котором отчетливо чувствовались архитектурные вкусы дуче.
Чтобы попасть на второй этаж, Жюльетт пришлось подняться по мраморной лестнице. Затем она оказалась в передней, где в ряд стояло с полдюжины черных кожаных кресел. На стенах висели трехмерные фотографии самых представительных транспортных средств фирмы.
В приемную вела стеклянная дверь, за которой сидела приветливая дама, вежливо поинтересовавшаяся, что угодно гостье. После того как Жюльетт пояснила, в чем дело, появился безукоризненно одетый мужчина средних лет и попросил ее пройти за ним в кабинет. Уточнив у Жюльетт фамилию, адреса отправителя и получателя, а также дату заказа, он ввел эти данные в компьютер. Через несколько секунд, когда на экране появился формуляр, сотрудник поинтересовался:
— Что вы хотели узнать, синьора?
— Все, — ответила Жюльетт. — Я хочу проследить путь картин от дома синьора Фазолино до своей галереи. Это возможно?
— Конечно, — улыбаясь, ответил служащий. Он что-то набрал на клавиатуре и указал на экран. — Видите, синьора, 1 декабря картины забрали с Виа Банко Санто Спиррито, доставлены машиной номер 17 в Болонью, на центральный склад. Водителей звали Кипро и Маттей. В Болонье картины перегрузили в малолитражку и отвезли прямо в Мюнхен. За этот транспорт отвечают наши шоферы Морганьи и Ланцизи. Заказ был выполнен 2 декабря в 10:30, получение картин подтверждено вами, синьора, вот ваша подпись.
— А вы не считаете возможным, что при транспортировке картины подменили?
Сотрудник фирмы высоко поднял брови.
— Синьора, картины находились в запечатанном контейнере из алюминия. Он был запечатан дома у синьора Фазолино и распечатан под вашим контролем. Вот посмотрите. — Он снова указал на экран. — Запечатан 1 декабря в 8 часов 20 минут, что подтверждено Анастасией Фазолино. Печать сломана 2 декабря в 10 часов тридцать минут, что подтверждено Жюльетт Коллин.
Как и предсказывал Фазолино, транспортно-экспедиционное агентство произвело на Жюльетт благоприятное впечатление. Она даже не могла представить, что во время транспортировки, организованной этой серьезной фирмой, могло произойти что-то неладное. И все же ее удивило, почему за упаковкой картин следил не сам Альберто Фазолино, а его жена Анастасия.
От Фазолино Жюльетт слышала, что его жена ровным счетом ничего не понимает в искусстве, что она с отвращением и непониманием относится к страсти мужа-коллекционера.
Эта мысль не давала Жюльетт покоя. Она решила зайти к Фазолино еще раз и попытаться выяснить, почему он сам не следил за упаковкой и опечатыванием картин.
Когда Жюльетт подъехала на такси на Виа Банко Санто Спиррито, она заметила молодого человека, который как раз выходил из дома Фазолино. Жюльетт изумилась. Она была совершенно уверена в том, что однажды уже видела этого молодого человека, но сейчас не могла вспомнить, когда и где они встречались. У него были короткие темные волосы, римский профиль, а в руках — черная сумка.
Жюльетт вложила в руку шофера две купюры и пошла за молодым человеком пешком. Он направился к мосту Ангелов, куда нельзя въезжать на машинах, перешел Тибр и от замка повернул налево, к Виа делла Коцилиационе.
Жюльетт не спускала глаз с молодого человека, следуя за ним на безопасном расстоянии. Перед ней в дымке возник купол собора Святого Петра, величественный вид которого делал немного набожным даже самого закоренелого атеиста.
Одной этой мысли оказалось достаточно, чтобы молодой человек исчез из поля зрения Жюльетт. Он словно сквозь землю провалился. Она обошла обелиски, стоявшие вдоль улицы, проверила, не спрятался ли мужчина за ними, заметив, что его преследуют, но того нигде не было.
Попытки Жюльетт поймать такси оказались безуспешными, и ей ничего не оставалось делать, как пройти через Понте Витторио Эмануэле обратно к Корзо, где, как она полагала, ей повезет больше.
Обвешанные фотокамерами туристы бродили вдоль берегов Тибра, выискивая наиболее привлекательные виды. Наблюдая за ними, Жюльетт внезапно поняла, кем был тот человек, которого она преследовала. Это тот самый неизвестный фотограф, который приходил к ней на вернисаж и которого Бродка увидел на фотографии Хагена!
Жюльетт оперлась локтями о стену и посмотрела вниз, на обрыв. Глядя, как несет свои неторопливые воды Тибр, она задумалась. Но чем дольше она размышляла о том молодом человеке, тем больше сомневалась. Возможно ли столь странное совпадение? А если этот незнакомец просто похож на фотографа?
Из своего номера в отеле Жюльетт позвонила Норберту и попросила у него телефон ДПА в Мюнхене. Затем она сделала звонок Хагену и обратилась к нему с просьбой прислать ей экспресс-доставкой фотографию, на которой был запечатлен загадочный фотограф. Адрес: отель «Эксельсиор», Виа Венето, Рим.
Хаген обещал помочь.
Жюльетт хотела показать фотографию Фазолино и спросить его, что означал приход к нему этого человека.
Фотография от Хагена пришла через 24 часа и привела Жюльетт в неописуемое волнение. Если до сих пор она сомневалась в своих предположениях относительно человека, который вышел из дома Фазолино, то теперь, рассмотрев присланное фото, поняла: это был тот самый фотограф.
В этот момент она увидела Фазолино в ином свете. Добрый Альберто вовсе не был тем серьезным, богатым коллекционером, которым она его считала. Богатым, может, он и был, но тогда возникал вопрос, откуда у него состояние. Чтобы разогнать сгустившиеся вокруг Фазолино тени, Жюльетт решилась на необычный шаг. У Бродки она научилась тому, что любое серьезное расследование должно начинаться с архива. Поэтому она направилась в «Мессаггеро» на Виа дель Тритоне, 152 — единственную газету, название которой она знала, — и попросилась в архив.
Пресс-архив «Мессаггеро» располагался на верхнем этаже здания, а вход в него был на заднем дворе. Но как бы хорошо его ни прятали, так что он казался несуществующим, всем было известно, что это один из лучших газетных архивов Италии.
Жюльетт представилась журналисткой из Германии и объяснила, что ведет расследование по делу о мафии, занимающейся подделкой произведений искусства. Могут ли ей чем-либо помочь?
Архивариус с приятной внешностью и длинными, зачесанными назад волосами, заплетенными на затылке в косу, принял Жюльетт, указал ей место перед старомодным монитором и пояснил, что нужно набрать ключевые слова «falsario»[12] или «falsificatore».[13] Помедлив, он добавил, что могут помочь «arte»[14] или «processo».[15]
— Capisco?[16]
— Si.
Однако когда Жюльетт осталась перед компьютером одна, ее усилия не увенчались успехом. В конце концов молодой архивариус понял, насколько беспомощна в этом деле гостья из Германии, и, сев рядом с ней, стал с невероятной скоростью щелкать мышью. Через несколько секунд на мерцающем экране появился первый текст.
Репортаж, датированный декабрем прошлого года, повествовал о процессе против художника из Неаполя, который довольно ловко копировал ведуты Гуарди и заработал на этом несколько миллионов лир.
Архивариус выводил на экран статью за статьей, но ни одна из них не указывала на Фазолино.
— Как зовут человека, которого вы ищете, синьора? — спросил архивариус.
— Альберто Фазолино, — ответила Жюльетт. Архивариус ввел имя, добавил «falsario» в качестве ключевого слова, а также «processo». Ничего.