Джон Джексон Миллер
Тайный журнал доктора Демагола
На правах маленького ворнинга: сие есть мой первый опыт перевода прозовой художки – не считая маленьких фрагментов из пособий типа Каушанской... Так что, если все действительно ужасно, то можно бить ногами))...
Данные события имеют место в промежутке между 3964 и 3963 г. до Явинской Битвы, беря свое начало во время неожиданной атаки мандалорцев на Республику.
Нумерация в серии «Звездные войны» по Вукипедии http://ru.starwars.wikia.com/wiki/Список_литературы_в_хронологическом_порядке
Аудосистема включена. Идет воспроизведение...
Наконец-то меня признали остальные. И наконец-то выполнили мое требование. Мандалор собрал на днях советников и рассказал им о персональном вкладе в дела кланов. К тому же, он огласил, что в качестве награды отдает в мое распоряжение звездную исследовательскую станцию «Точка воспламенения», которую недавно захватили и которая в итоге станет базой для моих дальнейших опытов.
Похоже, такое оборудование отлично подойдет для моих нужд, однако этот факт меня не сильно беспокоит. Нет, гораздо важнее то, что после долгих десятилетий неудач наш лидер все равно верит в мои силы. А почему бы, собственно, и нет? На свете есть всего один Демагол. И, как только придет время, я сделаю для мандо'адэй даже больше чем кто-либо, когда-то надевавший бескар'гам.
Определенно, намного больше, чем тот же Казус Фетт, ныне отирающийся возле Мандалора. Я никогда не умел судить других по лицам – то есть пользоваться так называемым языком тела – тем, что, по словам других зелтронов, умеют они все без исключения. Именно поэтому мне нравится быть вместе с мандалорцами – ведь лица, укрытые под шлемами, просто не умеют говорить. Однако же подозреваю, что сегодня я все-таки увидел истинное лицо Фетта. О, могу поклясться, он только и делал, что без конца ныл на ухо Мандалору. Эта «Точка воспламенения» станет очередным проектом вроде «Нового поколения», говорил он, и мы только зря потратим время на нее. Будет намного эффективней, если в борьбе с джедаями мы, как и раньше, станем полагаться на грубую силу, настаивал тот, а не использовать смекалку для разгадки их секретов.
Но слава всему, что Мандалор так и не изменил свое решение. Сила джедаев, как известно, стерла в порошок Мандалора Неукротимого во время Ситхских Войн – и, если мы сумеем осознать ее природу, то сможем не только найти противодействие, но и использовать на благо целых кланов, и мой микроскоп в итоге окажется сильнее, чем тысяча дредноутов.
Фетт видит в мандалорцах только грубое оружие. Я же – сумею сделать из них скальпель.
Наконец-то мы добрались до «Точки воспламенения». Странно, но мне почему-то говорили до отлета, что станция теперь находится в плачевном состоянии – однако, как выяснилось после беглого осмотра, она вполне подходит для меня. Палящая планета, зажатая в смертельные объятия с солнцем галактики, так, что дни и ночи меняются здесь почти в мгновенье ока... Только магнитные щиты, растянутые над поверхностью, и позволяют не свариться обитателям. И именно научные работники рискнули поселиться здесь гораздо раньше остальных – а ныне же они, перейдя под мое руководство, вновь займутся делом своей жизни. Только могущество джедаев и сдерживает их потенциал, а ведь сколько бы всего могла открыть Республика... Что и говорить, они б уже давно смогли перевернуть галактику, если бы не Орден.
Сразу по прибытию мне довелось поговорить с несколькими воинами, стоявшими там на посту. Хотя, на самом деле, я даже не знал, что им сказать. Естественно, они имели кое-какое представленье обо мне: все мандалорцы так или иначе знакомы с демар'аголом, «скульптором плоти». Однако же они понятья не имели, зачем я сюда прибыл – впрочем, если бы они вообще способны были понимать мою работу!
Точно так и я никогда не смогу понять их. Я был рожден в низших слоях общества, среди низкого и недостойного народа. Чего таить, я был рожден рабом. И, дабы стать выше этой мерзости, я без конца получал новые знания, постепенно совершенствуя себя. Вначале – еще будучи рабом, а после, когда меня освободили, в качестве новобранца мандо. И даже когда стал студентом-медиком в Республике, незадолго после окончания войны. Как только я видел новый горизонт, то сразу же бежал ему навстречу. Любая остановка неизменно означает мою смерть.