– О? Значит, мне показалось. С того места, где я стоял, мало что можно было разглядеть. Это, впрочем, не важно.
– Вы похоронили его на берегу?
– Нет. Не стоит загрязнять остров болезнями такого рода… Имя Рамсей говорит вам что-нибудь, мистер Струан? – спросил Глессинг, отбросив в сторону любезности.
– Рамсей – довольно распространенное имя, – осторожно ответил Струан.
– Верно. Но шотландцы обычно стараются держаться друг друга. Разве не в этом секрет успеха тех компаний, которыми руководят шотландцы?
– Да, найти людей, достойных доверия, трудное дело. А вам имя Рамсей говорит о чем-нибудь?
– Это имя матроса, дезертировавшего с моего корабля, – ответил Глессинг, глядя на него в упор. – Если не ошибаюсь, он доводится родственником вашему боцману Маккею.
– И что же?
– Ничего. Просто ставлю вас в известность. Как вы, конечно, знаете, любое торговое судно, вне зависимости от того, несет оно вооружение или нет, может быть захвачено в качестве приза, если примет на борт дезертира. Захвачено Королевским военно-морским флотом. – Глессинг улыбнулся. – Дезертировать глупо. Куда еще ему бежать, как не на другой корабль?
– Некуда. – Струан почувствовал себя в ловушке. Он был уверен, что Рамсей сейчас скрывается на одном из его кораблей, и не сомневался, что Брок приложил к этому руку, а возможно, и Глессинг тоже.
– Сегодня мы проводим досмотр всех кораблей. Вы, конечно, не станете возражать?
– Конечно нет. Наша компания очень тщательно подбирает команды на свои корабли.
– Очень разумно. Адмирал решил, что Благородный Дом заслуживает особой привилегии, поэтому ваши корабли будут осмотрены немедленно.
В этом случае, решил про себя Струан, я уже ничего не могу сделать. И он выбросил из головы эту проблему.
– Капитан, я бы хотел представить вам моего старшего… моего сына Кулума. Кулум, перед тобой наш знаменитый капитан Глессинг, который выиграл битву при Чуаньби.
– Добрый день. – Глессинг вежливо пожал руку молодому человеку. Рука Кулума с длинными пальцами показалась ему мягкой и немного женственной. Смахивает на денди, подумал Глессинг. Приталенный сюртук, бледно-голубой галстук, высокий воротник – должно быть, студент последнего курса. Любопытно пожимать руку человеку, который перенес бенгальскую чуму и остался жив. Интересно, а я бы выжил?.. – Это нельзя было назвать сражением.
– Два небольших фрегата против двадцати боевых джонок и тридцати с лишним брандеров? И это, по-вашему, не битва?
– Стычка, мистер Струан. Это могла бы быть битва… – Если бы не этот чертов трус Лонгстафф и не ты, гнусный пират, хотелось закончить Глессингу.
– А вот мы, коммерсанты, считаем, что это была самая настоящая битва, Кулум, – с иронией сказал Струан сыну. – Нам никогда не понять разницы между сражением и стычкой. Мы всего лишь мирные торговцы. Но первый в мировой истории случай, когда Англия скрестила оружие с Китаем, заслуживает того, чтобы его назвали сражением. Это произошло чуть больше года назад. Мы стреляли первыми.
– А как бы поступили вы, мистер Струан? Это было правильное тактическое решение.
– Ну разумеется.
– Капитан-суперинтендант торговли полностью одобрил мои действия.
– Конечно. Правда, у него не было особого выбора.
– Заново переживаете старые баталии, капитан Глессинг? – раздался голос Лонгстаффа. Капитан-суперинтендант стоял на пороге своей каюты и с интересом слушал их разговор, оставаясь незамеченным.
– Нет, ваше превосходительство, просто по-новому смотрю на старую стычку. Как вам известно, мистер Струан и я никогда не сходились во взглядах на то, что произошло у Чуаньби.
– А почему вы непременно должны смотреть на это одинаково? Если бы мистер Струан командовал вашими кораблями, его решение, вполне возможно, совпадало бы с вашим. И будь вы на месте мистера Струана, у вас тоже могла бы появиться уверенность, что китайцы не станут нападать на вас первыми, и вы бы пошли на риск и не отдали приказа открывать огонь. – Лонгстафф зевнул, поигрывая карманными часами. – А что бы предприняли вы, Кулум?
– Не могу сказать, сэр. Я не знаю всех сложностей обстановки, существовавших на ту пору.
– Хорошо сказано. «Сложности обстановки» – это удачное выражение. – Лонгстафф усмехнулся. – Не согласитесь ли составить нам компанию, капитан? Бокал сака?
– Благодарю вас, сэр, но мне пора возвращаться на свой корабль. – Глессинг ловко отдал честь и удалился.
Лонгстафф жестом пригласил Струанов в кабинет для совещаний, который временно служил капитан-суперинтенданту в качестве личных апартаментов. Комната выглядела по-спартански, из обстановки имелось только то, что было необходимо для работы. Глубокие кожаные кресла, столы с картами, комоды, массивный дубовый стол были надежно прикручены к палубе. Позади бюро из дуба, богато украшенного резьбой, полукругом шли окна кормы с частыми рамами. Каюта пахла дегтем, табаком, морем и, неизбежно, порохом.