– А зачем она нужна тебе, Кулум?
– Может быть, мне она и не нужна.
– Да. Может быть, и так. Хочешь глоток чего-нибудь, мой мальчик?
– Я выпью немного шампанского.
– Ты ел?
– Да, спасибо. Ты прав, я еще не очень-то много знаю о себе, – добавил Кулум.
– Что ж, время у тебя есть. Я так рад, что ты здесь, Кулум. Очень рад.
Кулум бросил взгляд на золотые монеты:
– Но в общем-то, все это пустые разговоры, не правда ли? Я имею в виду партнерство и прочее. Компании конец. Что ты намерен теперь делать?
– Ну, пока мы еще не банкроты. У нас есть двадцать девять дней. Если йосс будет против нас, этот вариант Благородного Дома умрет. Тогда мы начнем все сначала. – Не обманывай себя, подумал он, ты никогда не сможешь начать сначала.
– Битва без конца?
– А чем еще, по-твоему, должна быть жизнь, парень?
– Могу я подать в отставку как партнер, если мне это не понравится или я сочту, что не подхожу или не достоин этой должности? По своему желанию?
– Да. Но только не в том случае, если ты когда-либо станешь тайпаном. Тайпан не может уходить, пока не будет уверен, что его дело остается в надежных руках. Он должен быть в этом уверен. Это его последняя обязанность.
– Если нам столько должны китайские купцы, почему не попробовать собрать с них эти деньги? Тогда у нас будет чем расплатиться с Броком.
– У них нет денег. – К дьяволу все, сказал себе Струан, ты в ловушке. Решайся. Выхода нет: либо Тисэнь, либо…
– А что, если поговорить с его превосходительством? Не мог бы он выдать нам аванс? В счет выкупных денег?
– Эти деньги принадлежат Короне. Может быть, парламент примет его представление, может быть, отвергнет. Серебро не перейдет из рук в руки еще почти целый год.
– Но мы его все-таки получим. Брок, конечно же, примет твои гарантии?
Голос Струана стал хриплым.
– Я уже рассказал тебе о степени великодушия Брока. Я бы не дал ему двадцати гиней, окажись он на моем месте. Черт бы побрал его и его проклятых выродков.
Кулум шевельнулся в кресле, его башмак случайно сдвинул одну из золотых монет. Она ярко сверкнула.
– Его превосходительство не слишком… Ну, он, по-моему, несколько простоват, нет?
– Он просто чужой человек в Азии, вот и все. Эта должность ему не подходит. Я бы, к примеру, точно так же растерялся при монарших дворах Европы. Но он полномочный посланник. И это единственное, что имеет значение. Да, он простоват, но и с ним тебе нужно быть осторожным. Ты должен быть осторожен со всеми.
– Он всегда делает то, что ты ему подсказываешь?
Прежде чем ответить, Струан выглянул из палатки в темноту ночи:
– Он следует моим советам в большинстве случаев. При условии, что я оказываюсь последним, с кем он советуется.
Кулум двинул носком башмака другую золотую монету:
– Должно же быть что-то… кто-то, к кому можно обратиться. У тебя не может не быть друзей.
Мысли Струана неумолимо возвращались к единственному человеку, который мог бы разжать для него капкан: Тисэнь. Брок заберет все наши корабли при первой же возможности и без всяких церемоний, думал он, исходя бессильным гневом. Без кораблей тебе конец, парень. Конец всему: компании, Гонконгу, твоему плану. Ты можешь начать сначала, это верно, но не заблуждайся: тебе уже никогда не построить такого флота и не набрать столько людей. И ты уже никогда не сможешь обогнать Брока. Никогда. Ты станешь вторым. И останешься вторым до конца дней.
Струан почувствовал, как кровь застучала в его висках, вены на шее вздулись. В горле пересохло. Я не буду вторым. Клянусь Создателем, всеблагим и всесильным, я не могу! Не могу. Не могу. Ни после Брока, ни после кого-то еще.
– Завтра, когда вернется «Китайское облако», я отправлюсь в Кантон. Ты поедешь со мной.
– А как же быть с распродажей? Я должен этим заниматься?
– К дьяволу распродажу! Нам нужно сначала спасти компанию. Возвращайся на «Отдыхающее облако», мой мальчик. Мы отправимся сразу, как только будет возможно.
– Хорошо. – Кулум встал.
– Спокойной ночи, сынок.
Кулум опустил глаза. Монеты, завораживая, притягивали к себе его взгляд. Он нагнулся и начал собирать их.
– Я же сказал тебе оставить их в покое!
– Я не могу. – Капельки пота выступили на лбу Кулума. Ему казалось, что монеты обжигают ему пальцы. – Я… Они должны быть моими.
– Ради Бога, зачем?
– Не знаю. Я… я просто чувствую, что они нужны мне. – Он положил гинеи в карман. – Теперь они мои. Спокойной ночи, отец.
Струан в одиночестве обедал в просторной столовой их внушительной фактории в кантонском поселении. Это большое трехэтажное здание было построено Ост-Индской компанией сорок лет назад. Струан всегда мечтал о нем как о единственном, достойном Благородного Дома. Восемь лет назад он купил его.