– Я видел, может быть, сотни две-три. К востоку отсюда.
– Что ты там делал?
– Так, прогулялся. – Струану вдруг захотелось рассказать ему обо всем. Только делу это не поможет, подумал он. Брок сделает все, что в его силах, чтобы помешать тебе доставить серебро на Гонконг. А без этого серебра ты, дружок, мертвее мертвого. – Тут рядом, за углом, живет одна девочка, – развязно сообщил он.
– Девочка, черта с два! Не такой ты дурак, чтобы рисковать своей шкурой из-за юбки. – Брок раздраженно подергал себя за бороду. – Сменишь меня через час?
– Хорошо.
– В полдень мы отчаливаем.
– Нет.
– А я говорю, в полдень.
– Нет.
Брок нахмурился:
– Что это, интересно, так тебя здесь держит?
– Если мы покинем поселение прежде, чем начнутся настоящие неприятности, мы потеряем лицо.
– Это верно. Не думай, что мне нравится удирать. Но что-то подсказывает мне, что так будет лучше.
– Мы подождем пару дней.
– Ты знаешь, я никогда не ошибался насчет того, когда следует смазывать пятки. – Брок смотрел на него с глубоким подозрением. – Почему ты хочешь остаться?
– Эта лиса Тисэнь просто опять взялся за свои старые трюки. На этот раз твое предчувствие тебя обманывает. Я сменю тебя через час, – пообещал Струан и вошел в здание фактории.
Ну, Дирк, что же ты такое задумал? – размышлял Брок. Он громко прокашлялся. Его нос улавливал в воздухе тошнотворный запах опасности, который испускала умирающая ночь.
Струан поднялся по мраморной лестнице к себе наверх. Стены вдоль лестницы украшали произведения Квэнса и китайские картины на шелке. На площадках стояли огромные драконы эпохи Мин из тикового дерева и тиковые же сундуки. В коридорах, ведущих с первой площадки, висели изображения кораблей и морских сражений – все в богатых рамах; небольшой пьедестал венчала выполненная с изумительной точностью модель корабля ее величества «Виктория».
Дернув за дверную ручку своей комнаты, Струан обнаружил, что она заперта.
– Открывай немедленно! – приказал он.
А Гип впустила его внутрь.
– Где ты, черт побери, была, Мэй-мэй?! – спросил он, стараясь скрыть за раздраженным тоном глубокое облегчение.
Она стояла в тени портьер у окна. Сказав А Гип несколько фраз по-китайски, Мэй-мэй жестом приказала ей удалиться.
Струан запер дверь на задвижку.
– Где ты была, черт побери?! – повторил он.
Она шагнула вперед, свет фонаря упал на нее, и Струан был поражен ее бледностью.
– Что случилось?
– Ходят слухи, тайпан. Много слухов. Говорят, всех варваров собираются предать мечу.
– Ну, в этом-то нет ничего нового. Где ты была?
– Новое есть в том, что появились знаменосцы. Говорят, что Тисэнь впал в немилость. Что он приговорен к смерти.
– А вот это уже просто ерунда. Он доводится двоюродным братом самому императору и только ему во всем Китае уступает богатством.
– По слухам, император так разозлился, когда Тисэнь заключил этот договор, что Тисэня ждет публичная пытка.
– Это безумие. – Струан встал у огня и снял сюртук и рубашку. – Где ты была?
– Что с тобой случилось? – воскликнула она, увидев кровь.
– На меня напали разбойники.
– Ты виделся с Жэнь-гуа?
Струан на мгновение онемел от изумления:
– Откуда ты знаешь о Жэнь-гуа?
– Я ходила поклониться и засвидетельствовать свое почтение его Главной Госпоже. Она сказала мне, что он только что вернулся в Кантон и послал за тобой.
Струан впервые услышал, что Мэй-мэй была знакома с первой женой Жэнь-гуа, но был настолько взбешен, что даже не стал об этом думать.
– Какого дьявола ты не предупредила меня, куда идешь?!
– Ты бы не пустил меня, если бы узнал, – резко ответила Мэй-мэй. – Я всегда с таким удовольствием навещаю ее. К тому же там я могу привести в порядок волосы и посоветоваться с астрологом.
– Что?
– У нее есть ужасно хорошая цирюльница, которой пользуются жены Жэнь-гуа. Уж-жасно полезно для волос. Эта женщина известна на весь Квантун. Очень дорогая. Астролог сказал, йосс хороший. Очень хороший. Но быть осторожным при строительстве домов.
– Ты запросто рискуешь жизнью, чтобы послушать прорицателей и вымыть голову?! – взорвался он. – Какого дьявола, что не так с твоими волосами? Они и без того прекрасны!
– Ты ничего в этом не понимаешь, тайпан, – холодно возразила она. – Именно там я и узнаю все слухи. У цирюльницы. – Она взяла его руку и провела ею по своим волосам. – Вот видишь. Они стали гораздо мягче, нет?