Мертвый демон не успела договорить, неожиданно почувствовав, что отрывается от бревна, и совсем по–детски ойкнув. Хань поднял Такату на руки и, глядя в ее растерянные глаза, пояснил:
- Если гора не идет к Со Хэ, то Со Хэ идет в гору.
- Ну, тогда неси, — согласилась къёкецуки и, приняв расслабленное положение, обхватила Ли рукою за шею. — Не каждый ведь день нашу сестру носят на руках настоящие вассалы Нефритового трона.
- Главное, чтобы в привычку не вошло.
- Сам виноват. Пошли уже, кто–то мне рассвет над озером тут обещал недавно…
Глава 4
Сложившимся в итоге результатом больше всех остальных оказался доволен торговый дом Джао. Получив на руки необходимые сведения, тэккэй молниеносно разослали тайные депеши во все свои караванные посты и представительства, имевшиеся в провинции. Используя наемников и приказчиков, опираясь на чиновников, судей и офицеров, не фигурировавших в бумагах ётёкабу, купцы стали проводить аресты и обыски при полном одобрении со стороны населения. Многие взяточники, попавшие под удар, по вполне понятным причинам и до этого не пользовались популярностью у обычных людей, так что теперь каждый сельский житель или простой горожанин с радостью помогал Джао, в чем только мог. Ряд чиновников, за которыми не успели явиться наемники и стража, сами подались в бега, скрываясь теперь по лесам, где их отлавливали охотники и лесорубы. За каждого из беглецов купеческий дом назначил вознаграждение, не дожидаясь решения в этом вопросе от официальных властей.
Также были нанесены удары по двум самым крупным бандитским лагерям, в каждом из которых оказалось более полусотни разбойников. Первый рейд с отрядом Дэньге и дополнительными силами из соседних поселений Ли совершил уже на третий день после разгрома главной ставки ётёкабу. Результат атаки был аналогичен предыдущему случаю. Второй же лагерь, ко всеобщему удивлению, был найден, согласно бандитским записям, всего в полудне пути от Гурк–Алы. Разбойники обосновались в одном из лесных хуторов при полной поддержке со стороны местного населения, состоявшего преимущественно из хшминов и ссыльных. Что интересно, «трапперы» проявили завидную осторожность и поблизости от своего убежища, да и вообще в окрестностях провинциальной столицы старались не промышлять. На штурм мятежного поселка Джао отрядили сотню отборных головорезов из числа завербованных даксмен, что закончилось по слухам немалой кровью. Стража Гурк–Алы в это время пребывала в недееспособном состоянии из–за задержаний и самоубийств почти всех ее офицеров. Командир городского гарнизона, против которого не было прямых улик, после разразившегося скандала сложил с себя полномочия, и дзито был вынужден предоставить Джао и другим купеческим домам расширенные функции в вопросах охраны порядка и соблюдения законов вплоть до завершения всех расследований и вынесения судебных вердиктов.
Все документы, и те, что удалось расшифровать, и те, которые нет, были переданы императорским приставам и спешно переправлены почтовой службой в Хэйан–кё. С ними также отбыли бумаги, изъятые у арестованных служащих и офицеров. Ли приложил к этому внушительному пакету свитков три персональных письма для тайпэнто, верховного пристава и главы тайной службы К»си Вонга. Оставалось надеяться, что столичное руководство сделает теперь все, что от них зависит, дабы довести выдворение ётёкабу из Хшмин до конца.
Несмотря на уговоры Джао остаться в Гурк–Алы на праздничные дни, тайпэн вместе со своими верными попутчиками отбыл в Сиань, как только стало ясно, что ситуация больше не требует его постоянного внимания. В степную столицу Империи маленький отряд прибыл накануне дня прославления предков Избранника Неба.
Земли северо–западных провинций тоже пострадали от прошлогодних бесчинств карабакуру, однако дело здесь обстояло не так плохо, как в Тай–Вэй. Многочисленные кочевья манеритов оказались для карликов неудобным противником, а Сиань, почти втрое превосходивший Ланьчжоу по численности населения, сумел защитить от набегов и разорения обширную территорию своих владений. Даже двадцатитысячная армия карабакуру явившаяся в регион в начале распутья, не успела всерьез заняться грабежами и разрушениями, почти сразу попав в клещи слаженного удара небольшой армии тайпэна Гьяня и городского гарнизона.
Широкая мощеная дорога, протянувшаяся к внушительным воротам с высокими круглыми башнями, была заполнена повозками, отдельными всадниками и множеством пеших путников, направлявшихся в большинстве своем к городским стенам. Кроме привычных деревянных посадов, подступавших к сианским укреплениям с разных сторон, все пространство вокруг города было усеяно белыми куполами войлочных юрт, а тысячи расседланных и стреноженных коней паслись на, пока еще, зеленой равнине. «Ароматы» лошадиного пота, навоза и степных трав, которые манериты жгли в своих очагах и специальных курильницах, развешанных снаружи кочевых жилищ, забивали собой все прочие запахи. Зато в этой атмосфере заметно оживились лошади, подобранные Удеем для путешествия, и даже апатичные каурые, доставшиеся къёкецуки, стали заинтересованно вертеть мордами по сторонам.