- Так какой у нас план действий? — спросила Ёми, пряча свое неестественно бледное лицо под вышитым капюшоном легкого плаща. — Каганы или сначала ётёкабу?
- Боюсь, что придется совмещать, — откликнулся Ли, придерживая своего коня, так, чтобы поравняться с къёкецуки, оказавшимися теперь слева и справа от него. — Ётёкабу, наверняка, уже знают о моем скором прибытии и не станут долго рассиживаться, обсуждая как бы получше расквитаться с наглым тайпэном. И вместе с тем лучшего времени для встречи со всеми манеритскими каганами тоже не сыскать. На праздник они все лично прибудут в Сиань, так что не придется общаться только с их представителями. Кстати, в письме тайпэнто говорится о чиновниках, посланных двором по поручению поверенного Мукдэна, нам следует связаться с ними в первую очередь.
- Нет ничего проще, — бросил Удей, ехавший позади. — Большое посольство не поселится на чьем–то дворе, значит, они остановились в каком–то трактире. Это должен быть очень хороший трактир, такой, чтобы подходил придворным чиновникам. Думаю, нам он тоже сгодиться, в конце концов, ты у нас почти официальная часть этого же самого посольства.
- Стоит попробовать, к тому же с посольством будет какая–то охрана, совсем не лишняя в нашей ситуации.
Усиленный отряд стражников, дежуривший в воротах, тщательно проверял всех, кто пытался попасть в Сиань. Повозки обыскивались от верхних бортов до колесных осей, мешки и сумки тщательно перетряхивались. Некоторых путников, вызвавших какое–то особое подозрение у солдат, уводили во внутренние помещения привратного поста. Были и те, кто быстро миновал проверяющих, предъявляя какие–то бумаги стоявшему чуть в стороне офицеру.
Прежде чем Ли успел что–либо сделать, Таката направила своего жеребца в сторону командира стражников, и тайпэну невольно пришлось последовать за ней. Хотя вид полководца без меча поначалу и удивил офицера, прочитав имя в сопроводительном письме, он как–то понимающе кивнул и велел своим людям пропустить императорского вассала без проверки.
- Ты бы еще в общую очередь влез, — хмыкнула Таката, когда они уже отъехали от ворот на некоторое расстояние. — Хоть изредка пользуйся своими возможностями, они тебе для этого и давались, между прочим.
- Во всем следует знать меру, — попытался возразить Ли.
- Аскетизм для монахов, а с монахами мы не общаемся. Намек ясен?
- Учту на будущее.
- Хороший тайпэн, — похвалила къёкецуки.
А вокруг уже во всю рокотал предпраздничный Сиань. Завоеванный у карабакуру как Акшри, и ставший в древние времена первым поселением имперских колонистов на этих отдаленных рубежах, за прошедшие годы город вырос, по меньшей мере, в десятки раз и значительно раздвинул границы своего государства. В отличие от Ланьчжоу, «оседлавшего» Степной Шлях, Сиань жил за счет мануфактур и продолжительной непосредственной торговли с кочевыми племенами. Производства степной столицы славились выделкой кож, льняным полотном, изделиями из кости и рога. Но главной статьей дохода, безусловно, оставались лошади, и конные базары, проводившиеся не реже двух раз в год, собирали в Сиане тысячи гостей, пребывавших порой из самых далеких иноземных краев.
Здесь же сосредоточилась административная и дипломатическая сила Империи, двигавшая ее пространства все дальше на север и запад. На узких улочках и в тенистых аллеях Сианя кипела торговля и повседневные страсти, а над ними в удобстве чайных и личных кабинетов вели свою бесконечную игру чиновники всех рангов и ведомств, по тем или иным причинам заброшенные так далеко от привычного для них убранства Золотого Дворца и других столичных развлечений.
С ростом города внешнюю крепостную стену переносили трижды, что привело к своеобразной планировке районов, расположенных кругами. В самом центре находился укрепленный каменный гарнизон, дома знати, театры, старейшие чайные дома и ухоженные парки, в которых можно было встретить все деревья, произраставшие в центральных провинциях. Второй круг включал в себя полудюжину рыночных площадок, строго деливших между собой торговые сферы. Здесь были торг Съестного Припаса, Скобяной рынок, Оружейные Ряды, рынок Материи и Платья, квартал Зелий и Дровяной съезд, несмотря на название, облюбованный каменщиками, гончарами, чеканщиками и алхимиками, трудившимися в областях отличных от медицины. Вокруг расцветали богатством кварталы торговых домов, и проще было сказать, какая семья тэккэй не имела здесь своего представительства, чем перечислять присутствующих. Закусочные и постоялые дворы, разумеется, соседствовали, с этими местами, также как и дома большинства состоятельных горожан.