Именно в момент одного из таких самых ожесточенных споров в дверях вновь появился Реёко в сопровождении седовласого мужчины с длинными висячими усами. Простая одежда, добротно пошитая, но потрепанная дорожными неурядицами, не выдавала принадлежность нового гостя к тому или иному сословию. Но, как оказалось, Кэй не зря решился привести постороннего на военный совет.
— Чен, сын Хэ, портовый староста Йосо, — представил хайтин остальным своего спутника. — У него есть, что вам рассказать.
Квартальный голова низко поклонился всем присутствующим и, явно робея перед столь знатным обществом, прошел к столу, комкая широкие рукава своего одеяния.
— Есть тут одно… один момент, — нерешительно заговорил Чен, аккуратно ткнув пальцем в развернутый план города. — В этом вот месте, что со стороны третьего причала, аккурат у прохода на верфи. Мы давно писали и в Таури, и старшему приставу–зодчему, и даже в столицу хотели обратиться. Давно это уже было, лет шесть назад может. Размыло тогда паводком реку, да таранным килем одного из военных судов проломило пару бревен возле опорного столба. Водой, значит, землю из простенков–то вымыло, камень слежался у основания, а обратно… Ну, по правилам, надо было все разбирать, весь пролет, да заново засыпать, перекладывать. А градоправитель наш решил, что больше возни только будет. Ну и повелел заколотить пролом сколами с бревен, да и мы не сильно противились. Кто ж мог подумать, что вдруг и со стороны реки какая напасть придет, ежели у нас всегда рядом на привязи имперские корабли стоят?
— То есть, в этом месте фактически у нас имеется почти целый пролет пустой стены? — различные эмоции в голосе Гонкэ причудливо мешались между собой.
За безалаберность, бездействие и откровенную лень руководство Йосо стоило бы придать соответствующему наказанию, но с другой стороны в этой ситуации такой подарок самой Судьбы был невероятно удачным. Двойственность принесенного им известия понимал, похоже, и сам староста Чен, вжавший теперь голову в плечи и понуро ожидающий решения своей участи.
— Пробьем ее? — задумалась Яо.
— И выломаем, — кивнул Судзаки.
— А затем две волны десанта и общий штурм, — улыбнулась хайтин.
— А юнь ведь даже и не подумают о том, что в имперской крепости может быть настолько уязвимое слабое место, — хмыкнул Шао Шэн и посмотрел на Ханя.
— Хорошо, если считаете, что это хороший план, то определитесь с деталями, — кивнул тайпэн. — Квартальный староста Чен, — услышав свое имя, старик вздрогнул. — Вам придется подробно написать обо всем, что вы нам рассказали, и передать это письмо местному судье. Принимать решение о наказаниях за ваши оплошности и действия других лиц должны соответствующие люди. Во всяком случае, здесь, в Нееро, где имперский закон по–прежнему властен и не попирается чужеземными армиями.
Староста не смог сдержать облегченного вздоха. Судя по всему, Чен уже готовился к куда более плачевным последствиям. Двое городских стражников, вызванных со двора, увели смотрителя порта Йосо, а совещание вернулось к прежнему спокойному ритму, как и в первой своей половине.
Хайтина Кэй Хань отыскал на террасе, любующимся полуденной панорамой реки.
— Откуда вы его взяли? — спросил Ли без обиняков, опираясь на перила рядом с Реёко.
— Мы защищали подходы к Йосо, чтобы дать время тем жителям, кто пожелал уйти, — хайтин указал рукой на несколько больших барж, прятавшихся у складских построек на дальней стороне рукотворной бухты. — Чен был единственным из выборных чиновников, кто руководил этим делом с их стороны.
Выглядели эти корабли не лучшим образом. Паруса были покрыты свежими заплатами, борта носили следы поспешного ремонта, а над палубами висели растянутые веревки с сушившимся бельем. Рядом на берегу между возвышавшимися кучами пустых плетеных корзин и разного мусора играли многочисленные дети под присмотром нескольких пожилых женщин.