Стоя у бойницы, Ойра с нарастающим неверием следил за накатывающейся волной серых демонов. Ни один человек, сколь бы быстр и вынослив он ни был, не смог бы сравниться в беге со скоростью и звериной грацией этих существ. Многие оокари, ничуть не стесняясь, припадали на все четыре лапы, несясь вперед огромными пряжками. Бросаясь из стороны в сторону, петляя словно зайцы, попавшие под прицел охотника, монстры уворачивались от смертоносной стали, летевшей в них со стен Бхактры, и лишь редкие наконечники со звоном отскакивали от доспехов иных зверолюдей. Тяжелые камни и горящие чурбаки, выпущенные из баллист, взрыхляли почву, но не могли зацепить ни одного из демонов. Взрыв одного из алхимических снарядов, как показалось Каю, отбросил в сторону две жилистые мускулистые фигуры, но когда рассеялась гарь, на земле не осталось лежать ни одного неподвижного тела.
Рычащий вал сомкнулся кольцом у основания крепостных стен, и вниз полетели камни и бревна, заготовленные защитниками на случай штурма. Цепляясь кривыми когтями и оставляя выщерблены на старом камне, оокари ринулись вверх. На таком расстоянии лучники уже почти не промахивались, да и демоны больше не могли уклоняться так, как они делали это раньше. Первые тела чудовищ, пробитые сталью и сметенные тяжестью сброшенных грузов, полетели вниз, ломая себе хребты и кости, совсем как обычные смертные. Хриплый рык, несущийся со всех сторон, то и дело разбавлялся предсмертным визгом, и на какое-то мгновение в душе у Ойра вновь встрепенулась надежда.
Однако продлилось это чувство не долго. Оокари были слишком быстры, и крики из дальней "южной" башни, раздавшиеся всего через несколько секунд, подтвердили, что демоны уже прорвались. Лучник у крайней бойницы почти целиком высунулся наружу, выпуская стрелу прямо в оскаленную пасть приближающегося чудовища, и радостно успел отметить, как расширились звериные глаза захлебнувшегося кровью создания. В следующее мгновение короткий прямой клинок, испокон веков зовущийся жителями гор "клык оокари", пронзил человека, без труда пробив насквозь доспех из сплетенных полос дубленой кожи. Оттолкнув обмякшее тело, в башню через узкую щель с поражающей гибкостью протиснулась рослая тварь в тяжелом доспехе.
Командир гарнизона, чей обоюдоострый меч уже давно покинул ножны, встал на пути у демона, широким выпадом отбрасывая клинок противника в сторону, и открывая того для атаки с фланга, чем не замедлили воспользоваться юный Бенчи. Мощный колющий удар офицера пришелся в стык железных пластин, налегающих друг на друга, но к немалому удивлению юнь добрая имперская сталь лишь бессильно скрипнула, так и не сумев отыскать слабого места во вражеской броне. Хрипло рыкнув, оокари рванул левой лапой рукоять второго меча, торчащего из-за плеча чудовища, и наотмашь полоснул Бенчи по лицу. Отпихнув Ойра от себя с нечеловеческой силой, демон окончательно развернулся ко все еще стоявшему на ногах офицеру и, пользуясь тем, что в узком пространстве некому было ему помешать, вонзил парню в грудь оба "клыка". Клинок со звоном выпал из ладони Бенчи, но в последнее мгновение пошатнувшийся юнь вдруг резко сжал мертвой хваткой лапы оокари, не давая тому выдернуть свое оружие из ран офицера. Рыкнувший демон дернул с удвоенной силой, но, поняв всю бесполезность своих попыток и видя суровую решимость, застывшую в глазах умирающего человека, просто яростно вцепился своими кривыми клыками в бледное лицо бесстрашного юноши. В это мгновение меч Кая Ойра снес лобастую голову с плеч. Кровь у оокари оказалась темной, практически черной, и очень горячей. Тела человека и демона повалились одно на другое, уже навечно замирая в смертельных объятьях.
- Отходим! - приказал командир, уже слыша, как снаружи карабкаются по стенам башни новые порождения горных ночей.
Выскочив на галерею, Кай бросил быстрый взгляд во двор и лишь стиснул зубы от бессильной злости. Оокари уже сновали по всей территории крепости, добивая остатки сопротивления и дорезая раненых. Из выломанных дверей гарнизонного штаба с шумом вывалился один из демонов с почти начисто снесенной нижней челюстью и, харкая кровью, повалился на каменные плиты. Следом за тварью из дверного проема появился распорядитель Вэнг. На левом плече у чиновника зияла глубокая рана, ключица явна была раздроблена, а некогда синий каймон свисал кровавыми лохмами. Однако в правой руке Рёсю по-прежнему крепко сжимал цзун-хэ, а его сузившиеся глаза не видели сейчас перед собой ничего кроме противника, все еще пытавшегося подняться на задние лапы. Что случилось дальше, Кай так и не узнал. Два оокари, выскочившие на галерею, заставили Ойра и уцелевших солдат вновь вступить в бой.