На следующий день часть команды, в том числе и мы, должна была отправиться на берег; мы решили, что нужно воспользоваться такой возможностью, чтобы сразу после высадки отделиться от остальных, не возбуждая их подозрений, и сразу подняться в горы, перевалить через вершины и оставаться на острове до первой благоприятной возможности покинуть его.
Ранним утром следующего дня вахта была собрана на юте, и наш достойный капитан увещевал нас следующим образом:
– Теперь, парни, когда мы закончили наше шестимесячное плавание и выполнили всю работу, я полагаю, вы хотите сойти на берег. Я собираюсь дать вам свободу на сегодня, потому что, полагаю, вы будете рычать, как старые артиллеристы, если я этого не сделаю. Однако прислушайтесь к моему совету: если хотите жить, держитесь подальше от людоедов. Десять к одному, парни, если вы сойдете на берег, вы попадете в какую-нибудь адскую историю, и это будет конец. Если эти негодяи с татуировками заманят вас в свои долины, они поймают вас – можете быть уверены. Много белых сошли здесь на берег, и никто никогда их больше не видел. Был старый «Дидо», который около двух лет назад послал свою вахту на берег; о них ничего не было слышно неделю – туземцы клялись, что не знают, где они, но только трое из отплывших вернулись на корабль снова, и один из них – с изуродованным на всю жизнь лицом, проклятые язычники сделали ему татуировку. Но что толку говорить с вами! Я вижу ясно, вы все равно сойдете на берег. Все, что я должен вам сказать, – не нужно обвинять меня, если островитяне приготовят из вас обед. Держитесь ближе к французскому лагерю и возвращайтесь на корабль до захода солнца. Помните, что я сказал вам. Идите! Когда пробьет две склянки, будет спущена шлюпка. И помилуй вас Бог!
Различны были чувства, отражавшиеся на лицах матросов, пока они слушали эту речь. Но когда она закончил, мы все сразу двинулись к баку и занялись приготовлениями. Речь капитана мы обсуждали, не стесняясь в выражениях, и один из нас воскликнул:
– Ты не лишишь меня свободы, старина! Я сойду на берег, даже если каждый камешек там будет горящим углем, а каннибалы будут готовы зажарить меня!
Это пришлось нам по вкусу, и мы решили, несмотря на пророчества капитана, провести прекрасный денек.
Но у меня и Тоби была своя игра, и мы воспользовались путаницей, которая всегда царит среди команды при подготовке к высадке на берег, чтобы скрепить наши договоренности. Так как нам нужно было насколько возможно быстро подняться в горы, мы решили не обременять себя излишней одеждой; и в то время как остальные были заняты тем, чтобы показать себя на берегу во всей красе, мы удовольствовались новыми крепкими парусиновыми штанами, удобными башмаками, грубыми куртками и соломенными шляпами.
Когда наши товарищи удивились этому, Тоби воскликнул, что остальные пусть поступают, как им нравится, а он не склонен наряжаться для выхода на берег к язычникам. Парни смеялись, они посчитали это одной из его странных причуд, и мы избежали подозрений.
Может показаться странным, что мы держались настороже со своими товарищами; но среди нас были те, кто, даже если бы не имел ни малейшего понятия о нашем предприятии, но имел бы хоть ничтожную надежду на вознаграждение, сразу же рассказал бы обо всем капитану.
Как только пробили две склянки, мы получили разрешение садиться в шлюпку. Я задержался немного, чтобы бросить последний взгляд на корабль, и взгляд мой упал на хлеб и говядину – остатки нашего поспешного завтрака. Я раньше не думал о том, чтобы запастись едой для нашей экспедиции, так как полностью полагался на фрукты, которые можно было найти на острове, но не мог сопротивляться соблазну взять эти остатки. Я взял две горсти мелких ломаных сухарей, а также несколько фунтов табаку и несколько ярдов ткани – этим я намеревался снискать расположение туземцев, когда мы появимся у них после ухода нашего судна.
Едва я покончил с этим, дюжина голосов прокричала мое имя. Я выбрался на палубу и увидел, что все матросы уже сидят в шлюпке и готовы к отплытию. Я уселся с остальными на корме, и шлюпка направилась к берегу.
На островах был сезон дождей, и небеса почти все утро предвещали один из тех ливней, которые так часто случаются в это время. Вскоре после того, как мы покинули корабль, стали падать огромные капли, а к тому моменту, как мы подплыли к берегу, дождь лил как из ведра. Мы укрылись под огромным сараем для каноэ и ждали, пока утихнет первая ярость бури.