— Ты чертова дура. — говорит чужак и возится у ее ног, пытаясь освободится. Освободится у него не получится, кожаные шнурки прочные, узел двойной, но он все же пытается.
— Сперва я думал, что ты — ангел. Боевой ангел во всей его красоте и силе, но ты просто дура. Бенедикт в своих «Опытах» указывал, что бывают такие как ты — сильные, но глупые. Потому что им природа ума не дала, но дала силы и скорости. И толератности к боли… и повышенной регенерации видимо. Развяжи меня и делаем отсюда ноги, рвем когти, уматываем на первой скорости, потому что сейчас сюда ваш старейшина придет, а он на секундочку тоже видимо может сделать так, чтобы ты замерла, парализованная. — тараторит чужак. Он говорит быстро, сбивается, мотает головой, откидывая от лица прилипшие длинные пряди волос.
— Старейшина Ларс — старший в поселке и он никогда не сделает ничего во вред жителям. — отвечает Тайра: — а в случае, если все же попытается, то я буду вынуждена провести процедуру импичмента главы местного муниципалитета в соответствии с Кодексом.
— Развяжи меня, дура! — кричит с пола чужак: — они тебя снова парализуют своим заклинанием, а мне голову отрежут! Идиотка с мускулами вместо мозгов! Мы с тобой союзники! Как ты не понимаешь!
— Ты — чужак — рассудительно замечает Тайра: — а я Охотница на Тварей. Мы подождем старейшину и проявим уважение к мертвому телу Грома. В конце концов он воин и кузнец.
— Ты вообще понимаешь, что они тебя использовали, дура ты голая⁈ Трахали они тебя во все дыры тут всем своим поселком и ржали как лошади! Ссали тебе на голову наверное! А ты их защищаешь! Тварей для них убиваешь! Ты… хуже чем рабыня! Точно, как Тварь — делаешь одно и то же! Где у тебя чувство собственного достоинства⁈ — кричит чужак и Тайра вздыхает. Наклоняется к чужаку и смотрит ему в глаза.
— У тебя горло опухает — говорит она ему: — тебе становится трудно дышать. Если ничего не сделать — ты умрешь. Береги дыхание, не болтай лишнего и тогда не придется тебе трахеотомию делать. Это довольно болезненно, а анестезии у нас нет. Буду резать по живому.
— Что⁈ — глаза чужака округляются и он затыкается, сглотнув и изрядно побелев с лица. Тайра поджимает губы. Никакой опухоли у чужака нет, старый Гром не хотел его убивать, но хоть помолчит. Что такое «использовали»? Все люди должны друг другу помогать, верно? То, что ты помогаешь кому-то — и есть «использование»? Значит она должна быть рада, что помогла всему поселку и особенно — Грому и Ларсу. Действия Грома по парализации и вскрытия ее грудной клетки заставили ее на какую-то секунду видеть все в красном свете, выбирая способ умертвить Грома, но тот уже умирал… что же до чувства собственного достоинства, то оно у Тайры точно есть — она же Охотница, а не… ага… Ларс идет. Она встала, подобрала набедренную повязку, которую с нее зачем-то стащил Гром, натянула ее, зная, что Ларс терпеть не может когда она без повязки ходит. Пояс, лямки… все. Она готова.
Полог в помещение откидывается и входит Ларс. Он открывает было рот, но его взгляд натыкается на лежащего Грома, на бледного, лежащего на спине Грома, чьи большие руки сложены у него на груди.
— Вот же… — говорит Ларс и находит взглядом стоящую Тайру: — вот же — повторяет он и добавляет короткое ругательство, то самое за которое он обещал Айне рот с мыльным корнем вымыть.
— Ларс — говорит Тайра и делает шаг вперед. Он пятится назад и падает на пол. Она подходит к нему и садится на корточки рядом, заглядывая в лицо.
— По-хорошему я должна передать тебе чужака. По Кодексу и правилам. Только вот незадача — что именно в Кодексе написано? Откуда мне знать? — говорит она, глядя ему в глаза. Ларс молчит, в ужасе глядя на нее.
— Я не могу понять, зачем вы скрывали от меня все? — говорит она: — и что именно вы скрывали? Если то, что вы с Громом совершали со мной Обряд Плодородия — то это глупо. Вам было достаточно попросить. Не вижу ничего такого в помощи всем жителям нашего поселка. Ты же сам учил меня, Ларс — каждый помогает чем может. Если вам так это было нужно — я бы помогла… правда я не умею ни детей вынашивать, ни ухаживать за ними. Я полезнее в Лесу… — она пожимает плечами: — но врать мне…
— Ты убила его — наконец говорит старейшина: — свершилось. Говорил я старому дурню, что надо от тебя избавляться сразу же, да он заладил что ты дескать полезна. Обошлись бы и без тебя. А теперь из-за него мы все обречены…
— Где вы обречены? — спрашивает она: — как? Грома жалко, но это не я его убила. Чужак ножом пырнул. Все осталось как и прежде. Я — Тайра, Охотница на Тварей и защитница поселения.
— Так это его чужак пырнул? — на лице Ларса появилось осмысленное выражение: — а ты, ты то как в себя пришла? Как контроль вернула?
— Гром контроль вернул — отвечает она: — административный пароль…
— Ку семьсот двадцать семь сто тридцать два альфа браво. — говорит Ларс и она замирает на месте. Ларс садится прямо на шкуры и вздыхает. Смотрит на Грома.
— Дурень ты старый — говорит он: — я же тебе говорил. Еще лет десять назад говорил — отнесем ее за ограду и в овраге закопаем. Она же эволюционирует. Учится. Слава Богу, у нее пароль еще работает, а ну как нет? Жадность тебя подвела, Гром, жадность и похоть. Ладно… чего уж теперь… — он вздыхает еще раз. Встает на ноги и пинает лежащего чужака.
— Это ты Грома пырнул? — спрашивает Ларс.
— Д-да, я. — отвечает чужак и его глаза вспыхивают злобой: — и еще раз его пырнул бы! Сволочи вы! Что вы с ней сделали⁈
— Наивный городской мальчик — говорит Ларс и достает из кармана трубку, сует в рот и прикуривает от свечи: — то, что ты сейчас видишь перед собой — не человек. И даже не Тварь. Это создание Древних, она старше нас всех вместе взятых. И если бы она помнила все, что с ней было, то скорее всего человечество на континенте вымерло бы… я говорил об этом Грому, но тот был слеп и глух. Как же — его любимая игрушка. Тайра то, Тайра се…
— Я слышал все это… Древние вымерли сотни лет назад, а она — не Тварь, она — человек.
— Ты когда-нибудь задумывался над тем, что сделали бы люди, если бы могли творить жизнь как Боги? Если бы они могли делать себе механических слуг — что они сделали бы в первую очередь? Какие места в обществе заняли бы такие слуги? А? От каких забот они бы избавили людей?
— Ну… — растерялся чужак.
— А я скажу. Самые опасные и грязные работы будут переданы таким вот механическим работникам. И Древние так и поступили. Первыми были созданы существа для войны… и ты видел их. Твари. Если у них не протухли зубы и клыки — то и подойти к ним нельзя. Спустя сотни лет — все еще опасные. Все опасные работы — были переданы им. И все грязные — канализация там, уборка… но ведь грязь бывает не только снаружи у человека, но и внутри. — вздохнул Ларс: — конечно же секс. Древние создали таких механических слуг для войны и для секса. Для всяческих утех. И если солдаты Древних могли быть Тварями, то к работникам в этой сфере другие требования. Они должны быть совсем как люди. Она дышит, хотя не нуждается в воздухе, у нее бьется сердце и прощупывается пульс. И… зачем искусственному человеку — половые органы? Только для того, чтобы их использовать… — грустно говорит Ларс и выпускает вверх клуб дыма.
— Ты хочешь сказать, что Тайра — просто кукла для утех? — хмурится чужак.
— Нет — мотает головой Ларс: — вовсе нет. Такие куклы не могут быть сильнее человека, во избежание травм. Она — нечто другое. Скорее телохранитель, боевая машина под прикрытием. С дополнительной функцией ублажения хозяина. Но такие вот машины — опасны. Потому что Древние на этом и обожглись. Когда дали машинам, Тварям — свободу воли. У каждой Твари есть свой пароль, есть свой ключ, но… я боюсь, что однажды Тайра перестанет реагировать на свой. Ведь это всего лишь слова. Она чрезвычайно сильна и быстра, она не знает усталости и она умеет убивать людей в мгновение ока. Гром считал, что ее полезность превышает ее опасность… и где он сейчас? — Ларс взглянул на тело еще раз и покачал головой: — бедняга.