– Тебе холодно? Я не могу пока развести огонь, нас заметят.
Тайрин кивнула. Она вспомнила, как он растирал ее ступни, какой жар шел от его рук. А если бьюи не смогут спрятаться? Если поймают крошку каюра или медлительного тройги? Она вскочила.
– Я буду танцевать, – сказала она. – Не смотри.
Тайрин скинула плащ, достала камешки Лайпса и начала танец.
Пусть охота будет неудачной.
Пусть ни один лесной зверь, ни один бьюи, даже самый крошечный, не пострадает.
Не для того я помогала оленихам и лисицам плодиться, чтобы вы их сейчас убили.
Пусть сын императора уйдет из нашего леса.
Пусть Нэш скажет мне хоть одно ласковое слово.
Танец прервался. Откуда эта странная мысль, какие литы ее принесли?
Ночь перевалила за середину, Тайрин чувствовала это в воздухе, в хрупкой лесной тишине. Нэш сидел не шелохнувшись весь ее длинный танец.
– Мне пора, – сказала она ему в спину.
– Ты хочешь вернуться в этот страшный город? – спросил он.
– Почему страшный? – удивилась Тайрин.
Она родилась и выросла в Риле. Может, там было скучно и тесно, но уж точно не страшно!
– Это клетка, а не город, – сказал Нэш, не оборачиваясь.
– Ну, другого у меня нет.
Протаптыватель тропинок буркнул, ничего не объясняя:
– Не надо тебе туда.
– Почему это?
– Хочешь сидеть в клетке?
– Никакая это не клетка! Город как город!
– Будто ты видела другие города!
Тайрин прикусила язык. И правда, что она знает о мире? Улицы Рилы, коридоры Библиотеки, риланский лес… Нет, она знает! Знает много! Потому что у нее есть книги, она может читать. И через эти книги она побывала в тысяче городов!
– Мне надо в Рилу, – сказала она.
Нэш пожал плечами:
– Я буду здесь до утра. Передумаешь – приходи. Я иду домой, в Атунский лес.
Тайрин кивнула, надела платье, положила свернутый плащ рядом с Нэшем и стала спускаться к реке. «Я тоже иду домой. Дом там, где горит огонь Хофоларии». Она вспомнила карту, увиденную в одной из книг синего треугольника, в той самой, что они с Си переписывали для мастера над ветрами. Там были подписаны все бывшие провинции. И она знала: чтобы попасть из Рилы в Атунский лес, надо пройти дорогами Хофоларии. «Я все равно не смогу уйти сейчас, никого не предупредив, – отмахнулась она от дерзкой мысли. – Родители и так сходят с ума от беспокойства. А Тинбо… Тинбо даже не узнает, что я не ночевала дома».
Плащ Лайпса
Тайрин перешла реку вброд и пошла вдоль длинного луга, чтобы выйти к Риле со стороны той лазейки, что в книге по истории Рилы обозначена как «рассветная». Тайрин пролезла через нее и оказалась на улице Стекольщиков. Сердце у нее ёкнуло. Где-то здесь в чужом доме, в чужой семье спит ее брат-близнец Тинбо.
Когда-то она думала, что ближе его у нее никого нет, но он ушел, бросил ее, оставил одну. И она стала ведьмой. Той, что танцует при луне на лесных полянах, призывая весну, встречая лето, ловя сетями осень, утешая зиму. Она та, что кормит с рук самых пугливых птиц и разговаривает с белками. Она умеет слушать землю и чувствовать тайные помыслы людей, отводить беду. Она дружит с бьюи, хотя они пугливее косуль. Книги синего треугольника сделали ее такой? Разговоры с Си? Огонек Хофоларии? Нет, Тинбо, который ушел и бросил ее. Ей нравилось быть ведьмой. Но все ее танцы, все знания не заменят Тинбо. Просто такой она выбрала способ, чтобы заштопать дыру в своем сердце.
Тайрин передернула плечами. Было холодно, влажный подол ее платья волочился по булыжной мостовой, как намокший беличий хвост.
Стук копыт. Тайрин вздрогнула.
– Тайрин! Что ты… Как ты тут оказалась?!
Лайпс. Грязный, уставший, измученный. Что, трудная выдалась охота? Она усмехнулась. Охота всех только разозлила, это она знала точно. Его конь тяжело дышал, а сам Лайпс выглядел очень встревоженным.
– Ты сбежала?
– Что?
Значит, он узнал ее даже в обличье Миры? Узнал – и не защитил, отвернулся, сделал вид, что не имеет к ней никакого отношения, не остановил охоту… «Какая разница, – тут же подумала она устало. – Он в любом случае не вступился за девушку, позволил бы собакам разорвать ее. А теперь делает такое участливое лицо!» Она прошла мимо, щеки ее пылали. Но Лайпс спешился, схватил ее за плечо, останавливая. Тайрин вырвалась.