Тайрин увидела, как из-за толстых могучих стволов выходят люди. Их одежда, похоже, была сшита из листьев, все они ходили босиком. Тут были взрослые мужчины и женщины, старики, но очень мало молодых. Детей же Тайрин не увидела вовсе. Люди смотрели на Тайрин сурово и настороженно. Даже на расстоянии она чувствовала их недоброжелательность. Нэша среди них Тайрин не увидела. Она затравленно попятилась, мысленно перелистывая «Реестр побежденных народов». Нигде ведь не сказано, что атуанцы едят людей, правда? «Аута. Помни про Ауту, она атуанка! И она не людоедка! Да они даже кролика съесть не могут! – билось у Тайрин в голове. – Где Нэш? Как он мог бросить, оставить меня одну? После той дороги, что мы прошли вместе, после валафби!»
Вперед выступил очень высокий человек. Все здешние атуанцы были высокими, но этот – на полголовы выше остальных. У человека были взъерошенные волосы цвета спелой пшеницы и внимательные глаза. Он был, наверное, чуть старше отца Тайрин и чем-то неуловимым напоминал его. Звучным голосом он сказал:
– Кто ты и зачем пришла к нам?
– Я… меня зовут Тайрин. Тайрин Лиар из клана Таров. Меня привел сюда Нэш.
– Нэш? Мы не знаем никого с таким именем.
Тайрин смотрела на него во все глаза. Что произошло тут ночью? Ведь она видела, как Нэш поднялся по той же веревочной лестнице, что и она! Куда он мог деться?
– Он большой и рыжий… мы шли с ним из Рилы. Он спас меня. Что вы с ним сделали? – закричала она, не выдержав.
Люди переглянулись, поулыбались друг другу, но, повернувшись к ней, опять были суровы.
– Мы не знаем никого по имени Нэш, – опять сказал высокий и взъерошенный, – вчера вечером из Рилы вернулся наш брат Далва.
Толпа расступилась, и Тайрин увидела Нэша. Вымытый и гладко выбритый, в одежде, какую носили все здесь, он неловко улыбнулся Тайрин, будто приглашая разделить с ним неведомую ей радость.
– А как зовут теперь тебя?
– Тайрин. Тайрин Лиар из рода Таров, – повторила Тайрин.
Взъерошенный, а за ним и остальные недовольно зацокали языком, потом он сказал:
– Та жизнь закончена. И девушка по имени Тайрин умерла вместе с дорогой, которой пришел конец. Тебе нужно новое имя.
– Но я не хочу новое имя. У меня есть мое!
– Ты не можешь остаться здесь под своим старым именем. Старое имя ведет за собой длинный след потерь и обид, им не место в нашем доме.
Тайрин посмотрела на Нэша. Он кивнул, улыбнувшись.
– Ну ладно… я… пусть меня зовут Тари, – сказала Тайрин.
– Это твое новое имя? Еще не ношенное?
– Да, – соврала Тайрин.
– Хорошо. Можешь остаться в Атунском лесу.
Ее поселили в пустующем доме. Нэш подмел там пол, залатал дыру в крыше. Нэш, который совсем не Нэш.
– Значит, на самом деле тебя зовут Далва?
Нэш помедлил, потом кивнул. Он будто сам не мог выбрать, как же его зовут.
– Зачем было врать?
– Это не вранье.
– Да?
– Меня и звали Нэшем – там, в дороге.
– А здесь тебя зовут Далва?
– Пока да.
– Пока?
Нэш-Далва вздохнул:
– Пока не пришло время новой дороги.
– Ты каждый раз берешь себе новое имя?
– Да.
– Но на самом деле тебя зовут Далва?
Нэш посмотрел на нее так, будто никак не мог уловить смысл вопроса. Они разговаривали сейчас на атуанском, и Тайрин подумала, что она, может быть, не смогла четко выразить свою мысль. Она повторила на общеимперском. Но Нэш покачал головой:
– На самом деле меня зовут так, как зовут.
Тайрин решила пока больше не спрашивать, только уточнила:
– Можно мне по-прежнему называть тебя Нэшем? Я привыкла.
Он покачал головой: нет. И объяснил:
– Та дорога закончилась, и человек по имени Нэш умер.
Тайрин ничего не сказала в ответ. У каждого народа свои обычаи. Хетл вот верил, что всех людей родила женщина с тремя петушиными головами.
Тайрин оглядела дом. Он был тесным и маленьким, скорее прочный шалаш, но после скитаний в горах и лесах будешь рад и этому. В доме был сложен очаг и стояла крепкая кровать, на которой лежал тюфяк, набитый соломой. Тайрин положила на узкий стол книгу из библиотеки Джангли, фонарик Си, сиреневый камешек, каплю Тинбо, хофоларский бубенчик. Теперь это ее дом.