Говоря о значении «Трай пхумикатха», следует отметить и его моральный подтекст, религиозно-этическую направленность этого трактата, цель которого вызвать у читателя желание вести жизнь в соответствии с идеалами буддизма, воздерживаться от зла, делать добро и т. д. Явная этическая направленность «Трай пхумикатха» — это не результат глубокого осмысления автором учения буддизма, а отражение общих пессимистических настроений, порожденных теорией Буддагхоши о пяти стадиях упадка буддизма.
XV век совпадал с 2000-летием по буддийскому летосчислению, т. е. приближалось «ужасное время», когда, согласно упомянутой выше теории, перестанут читать священные писания. Поэтому в XV в. наблюдается резкое усиление религиозной деятельности монашеских общин и буддийских правителей Юго-Восточной Азии. Правители спешили совершить как можно больше благодеяний, чтобы отдалить пророчество и сохранить священные реликвии. Так, монский правитель Пегу отправил миссию из архитекторов и мастеров в Бодхигаю, чтобы они сняли планы с монастыря Махабодхи, построенного на месте «просветления» Будды, а затем воспроизвели его в Пегу. В 1455 г. король Тилока начал строительство монастыря Тьет Йот («Монастырь с семью шпилями») в Чиангмае, дав ему официальное название Махабодхарама, как свидетельство его тождественности великому индийскому монастырю Махабодхи. Хотя хроники не говорят, по какому плану строился монастырь, архитектура этого монумента повторяет монастырь из Бодхигаи. Хроника монастыря Тьет Йот сообщает, что в монастыре были установлены статуи Будды и самая главная статуя Будды, сидящего в позе несокрушимого спокойствия, занимала точно такую же позицию, как и главная статуя Будды в монастыре Махабодхи. Вероятно, где-то между 1455—1470 гг. посланцы Тилока привезли в Чиангмай планы Махабодхи и копию статуи «Льва Сакиев», которая стала одним из наиболее популярных образцов изображения Будды в Таиланде [40, 17, 21].
Для этого периода наиболее распространенными были два типа изображения Будды: типа «льва», обычно приписываемый «школе раннего Чиангсена», и смешанный тип, обозначаемый как «школа позднего Чиангсена». Оба типа статуй создавались в Лампуне, Чиангсене и в других городах, главным же центром их изготовления был Чиангмай [29]. К типу «льва» (т. е. «Лев Сакиев», или «Сакия сингха») относятся бронзовые изображения Будды, на которых пламя над головой сделано в форме бутона лотоса, монашеский плащ оставляет открытым правую грудь, правая рука изображает жест победы над Марой, т. е. «призывает в свидетели землю», поза не героическая, а символ несокрушимого спокойствия (ваджрасаиа). Эти копии похожи на изображение из черного камня периода Пала (Северная Индия). Стилистически бронзовые статуи Будды типа «льва», как и «смешанные типы», близки к «школе Сукхотая» [29]. Изображения «Лев Сакиев» и «Лев Повелитель» (Пхраярачасингха), а также архитектурные копии индийских храмов и монастырей из Бодхигаи (Северная Индия) появились в Лаипа и в других индианизированных государствах Юго-Восточной Азии примерно в XV в.
Беспокойство по поводу исчезновения священных текстов ощущалось и в молодом тайском государстве Сукхотай. «Трай пхумикатха» — одно из свидетельств духовного беспокойства тех времен. Особенно ярко проявляется эта озабоченность в надписи, высеченной на камне по приказу Литхая в 1357 г. в честь сооружения ступы и посадки ветки дерева Бодхи, доставленной с Цейлона. В надписи говорится, что со дня этой церемонии учение Будды продержится еще четыре периода, отмечающих путь, который приведет эту религию к фатальному концу: через 99 лет исчезнут священные тексты, 1000 лет спустя перестанут соблюдаться заповеди, еще через 1000 лет сожгут все вещественные реликвии Благословенного.
Излагая эту теорию, король делает некоторые практические выводы. Он заинтересован не а сохранении священных текстов, чья судьба предопределена, а в соблюдении заповедей, которые просуществуют еще 1000 лет, и считает, что его подданные должны извлечь пользу из этой отсрочки. «С сегодняшнего дня,— говорится в надписи, необходимо, чтобы все хорошие люди торопились совершать добрые поступки (приобретать заслуги). Наше поколение может иметь великие заслуги, ибо появилось в этом мире во времена, пока еще существует религия Будды. Все должны спешить оказать уважение ступам, эти действия тождественны уважению самого „Учителя”. Давший клятву, исполненную верой, даже если он произнесет ее один раз, может возродиться на небе до того, как Си Арна Майтрея спустится с небес, чтобы стать Буддой, а затем давший клятву может возродиться на земле, будучи соответствующим образом вознагражденным за свой добрый поступок» [45, 350].
Это желание поднять моральный уровень подданных заметно и в других текстах, составленных королями Сукхотая, и особенно в трехъязычной надписи на пали, кхмерском и тайском, высеченной на трех столбах, установленных по случаю посвящения Литхая в монахи в 1361 г. В этой надписи Литхай выражает свое огорчение, видя упадок религии, и говорит, что «его сжигает пламя, и этот огонь — горе, вызванное стенаниями хороших людей, которые страдают при виде упадка религии „Святого”». Но не все надежды потеряны, так как «в настоящее время имеется больше возможностей для совершения добрых дел на этой земле, чем даже раньше. Мы должны прислушиваться к дхарме, чтобы познать всю плодотворность добрых деяний» [45, 350].
«Трай пхумикатха» и надписи Литхая весьма ярко отразили состояние буддизма в начале II тысячелетия и, по существу, определили цели и задачи тайского буддизма в будущем.
Хотя впоследствии «Трай пхумикатха» не был признан каноническим текстом, его моральные аксиомы стали базой ортодоксального тайского буддизма, заключавшейся в этической, а не философской направленности учения. Эта характерная особенность тайского буддизма была подкреплена каноническими текстами, отобранными из палийского канона сингальской сектой, сложившейся к XV в. в районе Чиенгмая.
История этой секты такова: перед своим уходом в монастырь Литхай пригласил в Сукхотай ученого монаха Суману из Пегу, где последний был учеником знаменитого проповедника сингальского буддизма Удумбара Махасами (титул махасами давался царем Цейлона иностранным монахам, которые приезжали на остров изучать сингальский буддизм). Сумана прожил в Сукхотае 6 лет, когда о нем услышал правитель Ланна и пригласил махатхеру в Лампхун проповедовать сингальские формы тхеравады его народу. В 1329 г. махатхера Сумана прибыл в Лампхун, где его встретил сам король. Под руководством Суманы был построен храм Пхра Юн (храм «Спящего Будды») к востоку от Лампхуна. Архитектура храма была аналогична архитектуре храма Татбинью в Пагане. Через два года король пожелал, чтобы Сумана в 1371 г. поселился неподалеку от королевской резиденции в Чиангмае. По приказу короля для Суманы был построен новый монастырь Cyaн Док («Цветочный сад») в Чиангмае. С этого времени Чиангмай становится главным религиозным и культурным центром государства Ланна (часть Лаоса и Северного Таиланда). По всей вероятности, Сумана вынес из Сукхотая множество идей о том, как рассматривать изображения Будды, а следовательно, и создавать их, содействуя таким образом распространению скульптурной техники и религиозно-этических идей Сукхотая на территории Ланна [92, 187].
Художники Сукхотая без колебаний придерживались описаний Будды, данных в палийских текстах и комментариях тхеравады: над выпуклостью черепа — протуберанец огня — унхиса; спиральные локоны и растянутые мочки ушей; руки, достаточно длинные, чтобы касаться колен без наклона туловища; плоские ступни и выступающие пятки; одинаковая длина четырех пальцев на каждой руке. Мастера Сукхотая придавали этим особенностям глубокое спиритуальное значение, возможно усматривая в этом «сверхъестественную анатомию», которая находится за пределами форм обычного мира и которая отличает изображение Будды от других изображении богов и людей.