Ааша рыкнула, намекая, что может, верхом поедешь? Так быстрее? Но Тайяна решила прогуляться. Надо было все хорошенько обдумать. Как себя вести, что говорить, куда идти…
А что тут думать?
Сначала нужны человеческие деньги.
Надо продать жемчуг.
Тайяна представила, как она вытаскивает кисет из кармана и выуживает из него дорогую жемчужную нить…
Ой!
Дурочкой нархи — ро отродясь не была, да и рассказывали им о людских обычаях, и немало. И о том, как люди воруют, и как грабят, и подставляют друг друга…
Пришлось остановиться и вытряхнуть содержимое кисета на траву. Таалейн не поскупилась. Тайяна достала из кисета три жемчужины, снятых с нити, а остальное… хотя странный вопрос — куда! На Аашу!
У каждого волка есть ошейник, за который держится нархи — ро при езде. Ну… не совсем ошейник, скорее, система ремней. И — да, в ней предусмотрен карман, как раз под мордой волка.
Очень хотелось бы посмотреть на тех героев — самоубийц, которые попробуют что‑то вытащить из этого кармашка. Обычно волки таким сначала откусывают пару пальцев, а потом, если не доходит — то и руку. Или голову, в зависимости от выучки.
Жемчуг отправился в нагрудный карман.
Тайяна еще раз оглядела себя, охлопала, стряхивая грязь и пыль… ну, ничего так.
За человека ей все равно не сойти — не тот рост. Маленькая, не больше полутора метров, длинные волосы заплетены в косу, из одежды — повязка на голове, закрывающая их, чтобы за ветви не цеплялись, куртка, рубашка, штаны и сапожки.
Прямо сказать — небогатая одежка.
Ну и ладно.
Нархи — ро потрепала волчицу по густой шерсти, велела охранять кисет — и пошла к городу. Она уже видела и серую змейку дороги, и ворота, которые были открыты, острым зрением лесовички различала отблески солнца на шлемах стражников….
Правда, по дороге ей идти не понравилось. Пыльно, грязно, камни под ноги попадаются — ф — фу! Пришлось свернуть на обочину. Там, по травке, идти было куда как удобнее. Загрохотала сзади телега.
— Твою Раш в… и… поперек! — произнес мальчишеский голос. — Деда, смотри — волк!
Звук подзатыльника получился звонким.
— Помолчи, олух!
Тайяна обернулась.
Телега из небогатых, это сразу видно. Двое мужчин — старик и мальчишка лет пятнадцати, старик на облучке, мальчишка идет рядом с телегой, лошаденка — по виду чуть ли не ровесница старика… телега гружена хворостом и дровами.
— Здравствуйте, сатро.
Приветствия людей Тайяна тоже знала — книги научат. И поклоны — этот вышел легким, но уважительным.
— И тебе здоровьичка, коль не шутишь, — отозвался старик после минуты молчания. Глаза у него были серо — зеленые, хитрые и умные. — Далеко ли путь держите, кана?
— А вот в город и иду. Не подскажете ли, как он называется?
— Что ж не подсказать, кана. Линдар, вот как его имечко.
— Благодарствую, сатро.
— А вы, никак, из нархи — ро будете?
— Буду, сатро, — разулыбалась Тайяна.
— А имечко ваше как, кана?
— Тайяна э´Лесс Риккэр.
— Ишь ты, вы не из высокородных ли будете? Уж больно имя‑то сложное?
— Да нет, — Тайяна пожала плечами. — меня зовут Тайяна. Я дочь Лесса из рода Риккэр. По вашему — летописцев, книгочеев, ученых…
— вот оно как… А я сатро Вейш, можно просто деда Вейш. И внучок мой, Каним. Он еще до сатро не дорос.
— Очень приятно, сатро.
Тайяна решила быть вежливой — так, на всякий случай. Она уже видела, что эти двое не настроены причинять ей зло. Скорее, наоборот, им любопытно, им еще долго плестись до города и они не прочь поболтать. Тем более, что лошаденка у них старенькая, она уже и на волка не реагирует. В ее возрасте волчьи зубы — это скорее избавление.
— А к нам какими ж судьбами, кана?
— А интересно стало, что за люди такие, как живут, о чем поют….
Получилось и достаточно вежливо — и доходчиво. Старик усмехнулся.
— Неужто у вас, в Лесу, хуже? Говорят, там реки медом да молоком текут, а на деревьях булки сами вырастают?
Тайяна от души рассмеялась.
— Вот сколь ни жила, а не видела. Ни таких рек, ни булок… Зерно у людей покупаем, правда, муку сами делать любим, с лесными травами, скотинку водим, как и вы, рыбачим…
— А охотитесь? — встрял внук.
— Нет. Кого так разводим, тех же зайцев, оленей. Кого приходится иногда убивать. Но не охотиться. Я знаю, вы люди, иногда для забавы, да?
— Есть такое, кана.
Тайяна поравнялась с телегой и теперь шла по травке с другой стороны дороги.
— А мы не понимаем, как можно убивать для развлечения. Для еды, ради одежды — да. Но не чтобы причинить боль другому. Вот моя подруга, Ааша, — волчица, услышав свое имя, зевнула, показав острые клыки, — ей тоже больно. У нее так же идет кровь, она так же умеет любить и страдать, как и я. Разве можно…. ради забавы?!