На самом деле, так тоже бывает, – пожал плечами Джуффин. – На то и волшебная вещь, чтобы самостоятельно выбрать себе нового владельца и найти способ оказаться у него в руках. Но, справедливости ради, чаще всего такие сокровища находят не на улицах и не в лавках, а, будешь смеяться, в собственных домах. Чего только предки столичных обывателей в свои кладовые не понатаскали! Хозяйственный у нас народ. Собственно, в данном случае именно так и вышло. Мать сэра Тари Умхаллы в Смутные Времена принадлежала к одному из тайных обществ, исследующих, как они сами выражались, историю магии. Если называть вещи своими именами, любителей наведываться в тайные подземелья резиденций разгромленных Орденов и другие интересные места в поисках припрятанных там сокровищ. Дело это было опасное, зато азартное. И чрезвычайно выгодное. Особенно для тех, кто не поспешил сбыть добычу, а дождался наступления мирных времён, когда цены на старинные драгоценности выросли минимум в дюжину раз. А на магические амулеты – хорошо если не в сотню. И леди Вельти Умхалла тоже припрятала часть добычи. Но до мирных времён, к сожалению, не дожила; сэр Тари говорит, однажды вышла в лавку и не вернулась. Даже следов не нашли. Но поскольку в тот вечер в их квартале была большая облава на послушников Ордена Водяной Вороны, легко догадаться, что именно с ней случилось. Всякий адепт Ордена Водяной Вороны, уходя от погони, считал своим долгом испепелить за компанию с преследователями пару дюжин прохожих. У них это считалось своего рода шиком. И одновременно тонким намёком: не стоит гоняться за нами по городу, слишком дорого всем обойдётся такая чехарда. Но речь сейчас не о них, а о том, что леди Вельти Умхалла погибла, не оставив ни завещания, ни записки, ни даже намёка, как искать её тайники, и что потом делать с сокровищами. Сэр Тари сказал, отец с тётками знали, что тайники в доме есть, долго искали, нашли четыре, решили, что на этом всё, и успокоились. А несколько лет назад Тари Умхалла, к тому времени осиротевший и вступивший в наследство, затеял перестройку старого родительского дома и обнаружил пятый тайник. Обрадовался сокровищам – любой бы на его месте обрадовался. Разглядывал их, примерял, прикидывал, что продать, что оставить, пока дело не дошло до этого кольца.
– А каково его воздействие? – нетерпеливо спросила Кекки. – В чём оно заключается? Что вообще может сделать с человеком кольцо, пусть даже сто раз волшебное?
– Правильный ответ: да всё что угодно, – ухмыльнулся Джуффин. – Не следует недооценивать возможности старинных украшений, любое из которых может оказаться магическим амулетом. А это далеко не всегда хорошо. То есть в подавляющем большинстве случаев откровенно хреново для нового хозяина амулета. Точнее, его нового раба. Что касается этого колечка, оно на самом деле далеко не худший вариант. Просто обучено кормиться человеческим страхом и здорово изголодалось за долгие годы, проведённые в разных тайниках.
– Как же я его сейчас понимаю! – вставил я, демонстративно размахивая обрывком бумаги, на котором нарисовал двадцать восемь в разной степени кривобоких портретов заколдованного кольца. Больше просто не поместилось, а жаль: рисование помогало отвлечься от томительного ожидания еды.
Нет, правда, безобразие – уже четверть часа тут сидим, и где обещанные пироги из «Обжоры Бунбы»? Раньше не приходилось так подолгу ждать свой заказ. Можно подумать, что вместе со мной магические способности утратил и весь остальной окружающий мир.
Джуффин почему-то не рассердился, что я его перебиваю, а заботливо спросил:
– Ты настолько голодный?
– Не то слово. Причём с тех пор, как проснулся. Уже два раза позавтракал, не помогает. Хотя второй завтрак подозрительно смахивал на званый обед.
– Это отлично, – обрадовался шеф. – Во-первых, считается, будто страдания облагораживают; я в эту чушь не верю, но так говорят. А во-вторых, постоянный неутолимый голод обычно сопутствует возвращению утраченной силы. Быстро пошёл процесс!
– Но ни к чему путному пока не пришёл, – мрачно сказал я, потому что в перерывах между рисованием украдкой пытался то уменьшить и спрятать в пригоршню пустое кресло, то хотя бы просто послать зов кому-нибудь из знакомых, но ни разу не преуспел. И от этого окончательно впал в уныние.
Джуффин возвёл глаза к потолку с видом мученика.
– Суток ещё не прошло. Каких-то несчастных суток, сэр Макс!