- Знаешь, мне тоже не хочется в это верить, но ведь когда-то вы были уверены, что в нашей семье полный порядок, и были очень удивлены, увидев Стаса в невменяемом состоянии. – Лена вздохнула, словно ей не хватало воздуха, - что-то долго они, по идее уже давно должны были приехать. Звонить не буду, не смогу с ним сейчас говорить.
- Хорошо, - предположила Марина, - если ты окажешься права, и все действительно окажется настолько печально, что ты будешь делать?
- Не знаю, я не думала… не предполагала, что может так. – Лена вытирала полотенцем слезы. – Со Стасом я не останусь. Тем более, что на днях я поняла – жизнь в деревне не для меня.
- Как же быть? Что же делать? С одной стороны подруга, с другой стороны сестра! – Марина закрыла лицо руками и почти беззвучно заплакала.
В таком плачевном состоянии их застал Денис, выходящий из мастерской Стаса.
- Эй, девчонки! Вы чего? Что случилось?
- Да ничего! – хором накинулись на мужчину подруги.
- Уууу, понятно, - Денис ретировался обратно в мастерскую, прекрасно осознавая, что лучшее, что он может сейчас сделать, это не вмешиваться. Закрывая за собой дверь, он предусмотрительно оставил небольшую щель, чтобы быть в курсе, если его вмешательство все-таки понадобится.
- Да где, чёрт возьми, их на самом деле носит? – Марина в нетерпении топнула ногой. Она подскочила к окну, пытаясь разглядеть в темноте, не озаряет ли свет фар лесной массив. Но так ничего и не увидела. – Значит, так. Предлагаю все же накрыть стол, сделаем вид, что мы ничего не подозреваем. Давай понаблюдаем за ними какое-то время, а потом я найду возможность поговорить с Любой и все у неё выясню.
В гостиной стояла тишина, нарушаемая лишь изредка звоном посуды и столовых приборов. Марина с Леной по очереди смотрели на часы, но ни одна не решалась заговорить первой. Денис, обследовав всю мастерскую, присоединился к женщинам, помогал накрывать на стол угощения. Телевизора в доме у Власенко не было, но был компьютер с мобильным интернетом. Устав от напряжённой тишины, Маринин муж решил немного разрядить обстановку. Усадив девушек на диване, Денис поставил перед ними ноутбук, включил новогоднюю комедию, а на себя взял все остальные хлопоты по приготовлению праздничного стола. Догадавшись, что состояние жены и её подруги связано с долгим отсутствием Стаса и Любы, Денис решил позвонить виновникам и выяснить причину. Тихо, не привлекая внимание женщин, он вышел на улицу и прислушался. Ветер усилился, сосны шумели над головой, не давая возможность различить другие звуки. Денис набрал номер Стаса. Послышался длинный гудок. Стас ответил очень быстро, как будто ждал звонка.
- Денис! Ты? Лена рядом?
- Я! Вы где там? Что-то случилось? Я один на улице.
- Ох, да тут вообще! – Стас несколько секунд поразмышлял и ответил, - Денис, Люба пропала. Мне нужна твоя помощь. Отвлеки там чем-нибудь наших дам, скажи, что у меня снегоход заглох на полпути, и ты ко мне поедешь. Бери Ленин снегоход, дорогу ты видел, снега ещё не намело, доберешься. Сильно не гони с непривычки. Я в лесу, увидишь меня. Как приедешь, все объясню.
Денис мысленно поблагодарил годы учёбы в театральном, глубоко вдохнул, выдохнул и отправился играть, возможно, одну из самых важных ролей в своей жизни. Смеясь и делая вид, что продолжает разговаривать со Стасом по телефону, молодой человек как бы между прочим сообщил напряжённым дамам, что собирается отправиться на выручку пленникам леса. Его слова сделали то, что не смогла сделать весёлая комедия – лицо Лены расслабилось, глубокая вертикальная морщинка между бровями разгладилась. Марина тут же подскочила и побежала на кухню, ставить чайник.
- Лена, где у тебя термос? Они же там, наверное, замерзли совсем, давай им чаю горячего нальем.
Проводив Дениса, девушки устроились на кухне. Шёл одиннадцатый час вечера. Праздничный стол в пустой темной комнате, освещаемой только мигающими разноцветными огоньками, выглядел как-то нелепо и неуместно.
- Да уж. Не так я себе представляла этот праздник. – Лена посмотрела на подругу и изобразила подобие улыбки.
- Прости меня, Лен. Это я виновата, не надо было брать с собой Любу. Но я и предположить не могла. Она мне позвонила, плакала, просила помочь ей. Я пообещала, что буду на её стороне и поговорю с отцом ребёнка.