Петер трахал умело, сдерживая страсть, позволяя насладиться ощущениями в заполненной, начавшей предоргазменно пульсировать вагине. Тори так и хотелось насадиться на его член еще глубже, сжать его в себе, удержать, упав в томное, тягучее наслаждение. А еще впервые в жизни возникло нестерпимое желание отдаться этому волчаре целиком и полностью, покориться…
— Я без презерватива... — выдохнул Петер, который даже в этот момент, похоже, контролировал себя лучше окончательно потерявшейся в эмоциях Тори.
Это сообщение как-то отрезвило. Не потому, что Тори боялась что-то подцепить — организмы волков-оборотней играючи справлялись с любой заразой такого рода, от которой так сильно страдали люди. Нет, не в этом было дело, а именно в том, что сама она полностью потерялась в шквале эмоций, а вот трахавший ее Петер нет. Осознание собственной слабости было настолько неприятным, что совсем было накативший оргазм отхлынул, да и мысли о покорности отсупили.
— Не самое своевременное известие, — проворчала Тори и поерзала спиной по полированной столешнице директорского стола, на котором ее и разложили, скинув на пол стопу каких-то с виду важных бумажек, стакан с остро отточенными карандашами и коробочку с печатью.
— Согласен, — выдохнул Петер, потянулся и, подхватив Тори под спину, легко перенес ее на диван, стоявший у дальней стены.
Здесь было мягче и вообще правильнее, но общее впечатление это все равно не исправило. Подумать только! Петер! Страшно-ужасный Чупа-Чупс!
— Я вообще… до сих пор в шоке, — сообщила задумчиво Тори, начиная водить кончиками пальцев по коже на шее любовника.
— Шокировать я мастер, — рассмеялся Петер и вновь качнул бедрами, заставив Тори сладко вздохнуть.
В голове было пусто. Лишь все еще плавала где-то на задворках сознания полудохлая мысль о том, что надо извиниться и объясниться по поводу той немыслимой смски, которая тем не менее стала причиной столь восхитительного секса.
— Это точно, но… Понимаешь, дело в том, что та смс… Ну… Я ее не тебе писала!
Тори сказала и сама же первая испугалась — так резко изменилось лицо Петера.
— Хочешь сказать, что я тебя сейчас, по сути, ну… принудил лечь со мной?
Петер начал отстраняться, вытягивая так пока и не выплеснувший страсть член из тела Тори, но та решительно обхватила его ногами за талию, вновь вжимая в себя, а после сердито поинтересовалась:
— Совсем дурак, да? Да не родился еще тот мужик, который смог бы меня уложить на спину или присунуть мне под хвост в волчьем обличии без моего на то полного и безоговорочного согласия!
— Но, ты же говоришь…
— Что писала не тебе! А не тебе потому… Ну, потому, что тебе не могла. Как бы я тебе написала, если ты вечно выступаешь натуральной сволочью, которая мне житья не дает вот вообще? Сколько я тебя уговаривала, чтобы ты мне хотя бы секцию по муай-тай сделать разрешил? А?
— Совсем не столько, сколько я бы хотел… — сознался вдруг смутившийся Петер и вновь попытался отстраниться, но Тори и в этот раз не пустила, еще крепче воткнув пятки в его ягодицы.
— Это ты о чем?
— О чем, о чем? О том, что не видел иного способа, чтобы держать тебя поближе к себе. Все ждал, когда ты наконец поймешь…
— И что я должна была понять? Что ты — зловредный ехидный тип, способный только подкалывать и чмырить?
— Что я твой истинный… — Петер смотрел просительно и как-то даже испуганно. Так, будто боялся, что Тори сейчас его… ну… обсмеет, что ли, или прогонит от себя. — Неужели и теперь запах мой тебе ни о чем не говорит?
Истинный?! Тори протянула руку и коснулась щеки Петера, потом дрогнувших под пальцами губ, очертила контур уха. В глазах защипало и пришлось прикусить губу. Так вот почему этот волчара с самой первой встречи притягивал, словно магнит, хоть вроде и делал все, чтобы оттолкнуть. Вот почему его зачастую не такие уж и злые шутки так сильно задевали за живое, пробивали любые блоки! Тори-то думала, что это она стала совсем слабой, раз не в состоянии держать удар, а, оказывается, это были инстинкты, которые работали несмотря ни на что! Сигналы, значение которых неопытная во всех этих делах Тори просто не понимала! Интересно, и сколько все это могло вот так продолжаться, если бы не случай, который еще совсем недавно казался постыдным и вообще самым дурацким из всех дурацких?