Бенито Муссолини и Кларетту Петаччи увезли в деревню Гуллини. Там и расстреляли их по приговору Национального комитета освобождения. Их трупы доставили в Милан для всеобщего обозрения. Разгневанные миланцы повесили их вверх ногами на фермах мачты электропередачи. Так они и висели, пока кто-то из фашистов не похитил трупы итальянского дуче и его капризной любовницы…
Снаряды падали в саду Имперской канцелярии, и осколки через разбитые окна залетали в кабинет Гитлера. Порывы ветра и горячие волны взрывов откидывали тяжелые серые гардины и поднимали белую пыль, оседавшую на полу, на кожаных черных креслах и широком письменном столе. На столе одиноко стоял телефон да письменный прибор, засыпанный штукатуркой.
Когда обстрел и налеты усилились, ковры и гобелены со стен куда-то исчезли. Большой кабинет сразу приобрел заброшенный, нежилой вид. Гитлер со своим окружением укрылся в подземельях Имперской канцелярии. В кабинете редко кто появлялся. Только иногда личный адъютант фюрера, огромный Гюнше, с опаской открывал дверь из приемной и, пригнувшись, как на переднем крае во время артиллерийского обстрела, перебегал через кабинет в покинутые апартаменты Гитлера.
В подземельях Имперской канцелярии насчитывалось несколько десятков, может быть полсотни, комнат. Многие из них сейчас были превращены в склады. В коридорах стояли ящики с консервами, буханками хлеба, завернутыми в целлофан, лежали мешки крупы, копченые колбасы, бутылки с вином… На самой дороге лежал разбитый ящик с железными крестами. Ордена рассыпались на полу, валялись под ногами…
Небольшой коридор соединял подземелья Имперской канцелярии с убежищем Гитлера. Здесь была его спальня, рабочий кабинет для совещаний, столовая — всё очень малых размеров, словно кубрики на подводной лодке… Рядом располагался узел связи, в другой комнате помещалась личная охрана из эсэсовцев, фанатично преданных Гитлеру, как и злая овчарка, жившая напротив с четырьмя маленькими щенками… Еще одну комнату занимал лейб-медик профессор Морелль, личный врач фюрера. Впрочем, несколько дней назад лейб-медик сбежал из Имперской канцелярии…
Если верить легенде о всемирном потопе и если бы на самом деле существовал Ноев ковчег, он, должно быть, чем-то напоминал бы подземелья Имперской канцелярии последних недель апреля 1945 года. Здесь было тревожно, тесно и душно. Вентиляторы, которые должны были подавать свежий воздух, нагнетали в подземелья пороховую гарь, запах серы и едкого дыма — наверху бушевало сражение. Вентиляторы приходилось надолго останавливать. Но тогда не хватало воздуха…
В последнем убежище Гитлера собралось около шестисот человек. Одни — охранять его, другие — чтобы разделить его участь или в шаткой надежде спастись от возмездия, от потока гнева, затомившего весь мир.
С набором дорогих туалетов из Мюнхена приехала Ева Браун… Пришла из берлинской квартиры жена Геббельса Магдалина с полдюжиной дочерей… Укрылся в подземельях Имперской канцелярии шурин фюрера Фогелейн, женатый на сестре Евы Браун. Удачная женитьба позволила ему сделать головокружительную карьеру — учитель верховой езды добился высшего чина среди эсэсовцев. Остались при Гитлере Мартин Борман, новый начальник генерального штаба Кребс, Геббельс, секретари, адъютанты…
В эти дни Гитлеру исполнилось пятьдесят шесть лет. День рождения стал последним днем веры в спасение.
Мертвенно-бледный, с трясущейся головой, вышел он из своего убежища. Он едва шел, цепляясь здоровой рукой за мебель. Левая рука его висела как плеть… Шаркая по-стариковски ногами, Гитлер подошел к карте и, помедлив, сказал:
— Здесь, в Берлине, мы нанесем русским самое кровавое поражение…
Гитлер приказал Кребсу отвести немецкие войска от берегов Эльбы — пусть американцы идут форсированным маршем…
Но русские в этот день достигли лесистых берегов Шпрее.
А на следующий день раздался звонок из «Майбах-2» — подземной ставки генерального штаба в Цоссене. Тревожный голос сообщил, что над ставкой слышен лязг вражеских танков. Русские не подозревают, что они находятся рядом с командным пунктом…
Стояли ошеломленные — значит, русские подошли к пригородам Берлина.
Кребс пригласил всех на совещание. Собрались в тесной комнатке, где не было ничего, кроме скамьи, маленького стола и кресла.
Гитлер спросил:
— Где же армия Венка?
Из девяти германских дивизий, которые входили в двенадцатую армию Венка, шесть числилось лишь на бумаге. Гитлер ждал, что Венк прорвется через Потсдам в Берлин и опрокинет русских.