Собственно, поэтому Таня и обратилась именно к Чупикову: знакомой она доверяла и еще поискала информацию в интернете,- отзывы хорошие, -пара наград за достижения в семейной психологии. Специалист, что несомненно радует.
В первую встречу она даже немного опешила. Выглядел Леонид Вадимович не, как психотерапевт, скорей как баскетболист. Ростом выше двух метров, с хорошей спортивной фигурой, в костюме, рубашке с галстуком и очках в тонкой металлической оправе. При этом, черты его лица были излишне мягкими, особенно губы и невыразительные светло серые глаза. Странная внешность и странный человек. Так вот, впервые зайдя в этот кабинет, она растерялась и не знала куда себя деть, но ей дали выбор: кушетка, кресло, а можно сесть на пол, там лежит очень мягкий ковер. На вопрос, а где же расположится сам Леонид, ей сказали: «куда придется, главное -ваш комфорт».
Она заняла кушетку, но не легла и, полусидя попыталась комфортно устроиться, стараясь не обращать внимания на внимательно следящего за ее действиями мужчину.
Потом они говорили...и сейчас, спустя почти восемь месяцев после их последнего сеанса, она снова умостилась на кушетку, а он опять наблюдал за ее действиями.
- Что такого случилось, что ты опять решилась прийти, Таня? - он первым нарушил обоюдное молчание и войну взглядов.
- Кирилл теперь живет со мной, - легко сорвалось с губ, но совсем не то, что она собиралась так долго, настраиваясь, идя сюда, сказать.
- Ты хотела обсудить именно это? Кирилла? Или, может быть, причина в твоем муже?
- Вам то откуда знать? - она сильно удивилась его ответу.
- Таня, вы с Людой учились в одной группе, и Завьялов не умеет держать язык за зубами.
- Хм, ясно, он как всегда болтает обо всем, что видит, -в университете было тоже самое, - весело начала я.
- Юмор, - он смеется, перебивая меня, - эффективный способ избежать мыслей о том, как на самом деле болезненна твоя жизнь.
- Может поговорим о чем-то другом? Но спасибо за поддержку, очень жизнеутверждающее заявление.
- Сарказм, - хмыкнул,- та же цель: попытка избежать разговора.
- И чего же я пытаюсь избежать?
- Правды, что теперь ты другая, что у тебя есть тайны даже от себя самой, что ты способна хладнокровно сделать другому человеку больно, прими это, или сойдешь с ума от постоянного недосыпания, - в голосе душки-великана прозвучало явное предупреждение, - Когда ты позвонила и попросила о встрече, ты сказала, что плохо спишь из-за кошмаров. Что тебе снится?
- Это сложно объяснить...
- Таня, это ты позвонила и это ты попросила помощи. Не я, а ты. Поэтому расскажи все как есть, - он показал на себя, - Моя работа помочь тебе, а не осуждать, расскажи.
- Вы давите на меня, - мне действительно казалось, что меня на кушетке раскатал своеобразный бульдозер, весом в пару тонн.
- Мы уже говорили об этом в прошлый раз, помнишь? - я неуверенно кивнула, -времени много прошло, -мало ли о чем мы там говорили, - Что на тебя надо давить, иначе через твою стену отчуждения не прорваться никому.
- Как вы, психологи, любите это выражение: «стена отчуждения».
- Хватит! - от прозвучавшего холодного, как самый жуткий мороз, голоса, все напускное веселье слетело в миг, - Расскажи про сон, Таня.
Я вдохнула побольше воздуха, а потом на одном выдохе выпалила:
- Мне снится девочка... я подсознательно знаю, что она моя...а потом, потом я уже где-то нахожусь, там влажно и мокро, но безопасно и тепло, - опять судорожный вдох, - Затем вижу свою маму, она беременная, лежит на...на гинекологическом кресле, ее чистят, и снова я где-то там внутри, мне становится страшно, что-то приближается ко мне, а затем...я, я...
- Что... ты?
- Умираю. -глянула в глаза Леониду, он смотрел на меня всего мгновение, а потом продолжил писать что-то в своем блокноте, кивая в такт своим мыслям.
- И что ты ощутила, когда наконец поняла, что на самом деле тебе снилось?
- Не понимаю, о чем вы.
- Ты пытаешься закрыться, это нормально. Но мы оба знаем, что тебе снилось, как твоя мать делает аборт, то есть не дает родиться именно тебе. И я спрашиваю, что ты почувствовала, когда поняла свой сон до конца.
- Это было облегчение, - глухо выговорила, - Мне стало легче от мысли, что я могла не родиться, что мама не сошла бы из-за этого с ума, что папа не заставил ее, а смирился. Мне стало от этого легче.
- Тебе не кажется, что ты переносишь ситуацию со своим абортом на этот сон? Тешишь себя мыслью, что поступила правильно, но при этом ощущаешь вину за содеянное?
- А я разве не виновата?
- В нашу последнюю встречу, я уже говорил тебе, что ты поступила правильно. Ты не готова к появлению своих детей, у нас еще много работы, и, если бы ты родила, - видно было, что ему не хотелось заканчиваться фразу, но он все-таки ее договорил, - у твоего ребенка матери бы не было. Была бы озлобленная, недовольная женщина, которая родила нежеланного ребенка, но матерью ты бы не стала.
- Понимаю.
- Ты решила для себя, чего хочешь от наших сеансов?
- Хочу избавиться от этого груза, стать нормальной, возможно...возможно вернуться к мужу.
- Ты его любишь? Действительно любишь? Или это из-за ощущения свободы? Он был первым, кого ты пустила к себе, когда вырвалась от матери, вы поженились сразу после ее смерти. Ты уверена, что вообще его любишь?
- Да что Вы понимаете? Как можно его не любить? Конечно, я уверена, он -все для меня, часть меня самой, и без него я медленно погибаю, становлюсь не живой, а какой-то искусственной. Как Вам такое в голову пришло? - возмущение клокотало внутри, доводя ее до бешенной злости, руки затряслись, а на глаза навернулись обидные злые слезы.
- Ты вышла замуж, потому что тебя было некому остановить.
- Неправда!
- Твоя мать умерла и ты почувствовала радость от этого, стала наконец свободной от нее, от ее ненависти...и тебе просто захотелось чего-то хорошего для себя, а твой муж, он хороший.
- Все не так, я влюбилась в него еще до всего этого, он прекрасный, понимающий, любящий, а еще удивительно нежный и настойчивый одновременно. С ним я нашла себя, с ним мне невообразимо хорошо, с ним я становлюсь лучше. Да, у нас все было не так, как у всех, но и мы с ним не как все, он особенный для меня, понимаете? Особенный.
- В этом все дело? Как только заходит разговор о вас двоих, ты, спустя год, как отдельно живешь от него, все равно продолжаешь говорить «мы». Не он, и я, а «мы»! Скажи, ты простила его за то, что он был с другой?
Напоминание об измене укололо в самое сердце, вскрыло нарыв, и горечь от обиды, можно было прочувствовать на языке, можно было вдохнуть ее с воздухом в легкие. Но, если трезво оценить ситуацию, если отбросить обиду и эмоции, и откровенно признаться себе...
- Да, я простила, но не забыла насколько это бывает больно, когда...когда любимые ранят хоть и не намеренно.
- Не намеренно?
- Дима просто был зол на меня, я это понимаю, а девочка подвернулась под руку. Также понимаю, что никаких чувств он к ней не испытывал. Вы мужики, вообще, можете сексом заниматься просто так, особо не заморачиваясь эмоциональной составляющей.
- А если бы он ее полюбил, что тогда? Простила бы?
- А за любовь разве надо прощать?
- Так значит, если бы он влюбился в другую, ты бы его отпустила?
- Да, наверное, да.
- Считаешь себя недостойной для него? Почему? Из-за ребенка?
- Я лишила его такой возможности, даже не сказала.
- Ты ведь понимаешь, что он бы сказал рожать и ты бы родила, а потом возненавидела и себя, и его, и ребенка тоже?! Удивительная черта у всех женщин,- это мое профессиональное наблюдение, -вы всегда берете на себя вину, хотя там и брать нечего.