- Я так понимаю экзамен по истории Отечества сдан на отлично?
- А как же, - хмыкнул, - и все остальные тоже.
- Молодец!
- Мамка тоже рада очень, только по тебе скучает сильно. Думает, я не вижу, но я-то ее давно знаю, так что все замечаю. - Диму по сердцу царапнуло это его «мама» по отношению к Тане, но говорить он ничего не стал. Если Кирилл в открытую так говорит, значит Таня в курсе, значит приняла его, как своего. А на него снова тоска черной волной навалилась, и он еле смог разобрать слова Кирилла - А мы в Москву переезжаем.
Ступор минутный.
По позвоночнику жаром так полыхнуло, что чуть было на колени не бухнулся перед кроватью.
И дышать... надо дышать глубже, чтобы в ушах шуметь перестало.
- Переезжаете? - переспросил осипшим голосом
- Ага, мне же поступать, и мама с тетей Маришкой поговорила, а та ее убедила, что у вас там больше шансов на успех, перспектив и так далее. Так что мы решили, что переезжаем.
- А работа как же? Саныч?
- Саныч с нами, контора на Олега остается.
- Погоди, - встряхнул головой наваждение какое-то, снимая,- ему все это бредом виделось, видением каким-то, - А он на пенсию, что ли, выходит?
- Куда выходит? - смешливо переспросил парень, а потом засмеялся и через этот хохот ему говорил: - Ага, прям бежит и спотыкается. Ой, не могу! Наш Саныч и на пенсии! - и снова ржет, зараза, - Ты только ему не говори, а то же даст по морде, а мама потом переживать будет.
- Ты язвить то завязывай! - раздраженно прервал, - Рассказывай!
- А что рассказывать? Саныч открывает ресторан, мамка будет работать у Маришки, -та ее давно зазывает,- я поступаю в универ, правда еще не решил в какой, но не суть.
- А жить вы где будете?
- Так Саныч с мамой решили, что продают свои квартиры здесь, и покупают одну общую там, дачи не трогают, но, если нужно будет и их продадут.
- Квартиру уже нашли?
- Пока только пару вариантов, но и то только по интернету, а как приедем мои документы подавать, сразу и посмотрим.
- Ты ж понимаешь, что сейчас сдал мне мать родную?!
- Если б не хотел сдать, не стал бы вообще звонить.
- Зачем тебе это? Ты меня не слишком то любишь. - Дима говорил совершенную правду, понимал, что детская ревность перемешалась в купе с подростковым эгоизмом, но за каким-то чертом Кирилл упорно пытается ему помочь.
- Я конечно многое для мамы значу, и любит меня больше, чем родного, но я ведь для нее ребенок и твоего места в ее сердце никогда занять не смогу, да и не хочется мне. Ты все, что ей нужно для счастья, а я только этого для нее и хочу.
- Я хочу для нее того же, - тихо ответил, а у самого ком в горле, и никак вдохнуть нормально не получалось.
- Тогда это просто моя святая обязанность тебе помочь: ты, считай, практически моя семья, а семья -это святое! - он тяжело вздохнул, и тихо зашептал, - Ты давай, там сильно не дергайся. До следующего сеанса связи!
И так он это ему убежденно говорил, что никаких сомнений в правдивости намерений парня даже не возникло.
Дима же прекрасно знал, как дела обстоят у Кирилла с его настоящими родителями, хоть и язык просто не поворачивался так этих скотов назвать.
А еще тогда, при первом их «сеансе связи» сквозь собственный хохот, до Димы дошла очень важная вещь, которая и начала его медленно и верно менять.
Кирилл- его, так же, как и Таня.
Он никогда не встречал таких людей как они. Никогда. Ему казалось тогда, что они единственные такие, во всем мире. Такими нельзя не восхищаться. Когда живешь постоянно как на войне, только не за страну или режим, а за себя самого живешь, так годами и остаешься при этом не озлобленной скотиной, ненавидящей все вокруг, а такими как они. Невероятные люди, сильные, стойкие. Да, не все у них нормально с психикой, оно и не удивительно: как раз это- нормальная реакция, но в остальном ведь они оба выросли прекрасными людьми. Такими нельзя не восхищаться, и таких нельзя не любить. Но скорей в нем больше говорил адреналин и какая-то странная эйфория, но потом, когда бурная то ли радость, то ли еще что схлынуло и остался чистый разум.
Понял, что вот сейчас он принял Кирилла в свою семью. И слово «сын» так и норовило сорваться с языка, но заставил себя молчать. Молчать! Потому что уже тогда он мог не выдержать. Мог сорвать и похерить весь план, что уже мысленно выстроить в голове успел.
Но если быть уж совсем честным, то в мыслях он только так и звал Кирилла. В мыслях он всегда говорил ему «сын», именно так. Не «сынок» или еще что-то такое же сладко-сопливое как сироп и патока. А так серьезно, потому что другого обращения Кириллу было и не нужно.
Таня может и сюсюкала с ним, когда поменьше был, сейчас то, вряд ли. Не того склада парень.
Слишком взрослый для своего возраста, хоть это конечно и не плохо. Да, чересчур ответственный, немного не сдержан, но внутри чувствовалась сталь, закаленная, проверенная временем, которая не даст ему прогнуться под обстоятельствами. Но при всем, при этом, что было самым удивительным, ощущалась в сыне какая-то детская ранимость, что ли. Его обидеть, все равно, что котенка маленького пнуть...он в ответ тебя цапнет когтями-зубами, а у самого глаза будут грустные-грустные. Так и с ним.
И жизнь как-то переменилась, или просто у него все внутри переменилось, меняло полюса? Да и фиг, не важно.
Весь мир стал более насыщенным, что-то надломилось в душе после того первого разговора и осознания кем является этот парень для него самого. Надломилось, потрескалось, разлетелось осколками...и под этой тяжелой грудой камней оказался новый он.
Кто б ему рассказал, что можно мироощущение в таком возрасте поменять, не поверил бы никогда, а тут сам...
Это придало ему сил, терпения. И ждать стало намного легче.
Проблемы на работе никуда не делись: каждодневные авралы то там, то тут. Поиск подходящего жилья для его большой семьи... Даже просмотрел пару ВУЗов, посоветовался с Костей куда лучше в юридический идти.
Друг конечно не мог, чтобы промолчать:
- У тебя что, кризис среднего возраста начался? Потянуло на студенток? - и ухмылочка такая, что сразу кулаки зачесались, - А что ты на меня так смотришь грозно, начальник? Не надо стесняться, все мы через это пройдем!
- Тебе с Маришкой никакие студентки не светят, так что завидуй молча!
Ухмылка с лица Кости слетела вмиг, стал недовольный, а в глазах так черти и пляшут.
Ох доиграется ведь, допрыгается! Марина не из тех женщин, в которых можно вляпаться без последствий, хотя для Кости уже поздно. Он уже весь горел. И дело, отнюдь, не в сыне.
В Илье тот души не чаял, мог часами про него говорить и рассказывать. Он им гордился, восхищался. И Мариной тоже, Дима - это сразу просек, но друг не спешил делиться своим мыслями по поводу матери своего ребенка.
Не давало ему что-то покоя. Но это уж пусть сам решает.
Но что Татьяна, что Марина... таких женщин нужно только любить, и никак по-другому. До Кости еще этот факт дойдет, лишь бы снова поздно не стало.
Так жил все это время, дни отсчитывал практически.
Но как всегда... случились обстоятельства. И пришлось ехать проверять объекты.
Сам Дима рванул в Питер, Костю отправил в Ростов.
И снова закружилось.
Бесчисленные проверки документов, разговоры с подрядчиками, даже с бригадирами рабочих. Снова проверки, устранение накладок, дополнительная раздача мзды особо нуждающимся.
Не успел он освободиться к приезду своих, не успел.
Кирилл ему звонил раз в пару дней, рассказывал, как у них дела.
И всегда неизменно их разговоры начинались с шутки:
- Хьюстон, Хьюстон! Как слышно? Вас вызывает орел!
- До орла ты еще не до рос, если только орленок!
Потом обычно делились новостями.
Дима рассказывал про свои дела, и в самом деле делился проблемами, возникающими на фирме.
- Ты решай свои дела скорей, а то потом будет некогда! У нас спецзадание, забыл, что ли? - шутил сын, и смеясь, делился своими делами:как прошел выпускной,-посокрушался на бестолковых девчонок, которые откровенно ему намекали на слишком тесное сближение,- и то как на это реагировала Таня.