«А что будет, если я не смогу сделать его счастливым?»
Разлука между ними была долгой. Но чувства не прошли, слишком мало времени было для этого... и, наверное, это высшее благо, что есть шанс им снова быть вместе, исправить ошибки.
А с другой стороны... Что будет через десять лет, двадцать?
Вдруг она не справится?
Дима сказал, что Кирилл его сын, и это так, Таня больше не сомневалась в этом вопросе, но будет ли ему этого действительно достаточно, спустя годы?
Сейчас он принял это решение под влиянием чувств, тоски, нежности. Будто бы она сама не готова рвануть к нему, когда тоска становится невыносимой и хочется только ощутить его рядом с собой?! Но потом, чувства схлынут, и останется только пустота и боль от собственных мыслей и эмоций.
Разве с Димой не может быть то же самое?
Да, она прекрасно понимает, что никто в этом мире, - да и не только в этом, во всей вселенной,- не может дать гарантий о том, что будет даже завтра, не говоря уж о том, что будет через несколько лет.
Но хватит ли ему... чего? Любви к ней? Ее любви к нему? Или к Кириллу?
Это все убивало Таню.
А еще была работа, только что заключенный и, наконец, подписанный контракт с английскими, теперь уже полноправными партнерами, в одном проекте. И был их представитель, который, похоже, поставил себе целью, если не заполучить Таню в свою постель сейчас, то уж потом, месяца через два, точно.
В какой-то степени такое внимание льстило, но лишь в какой-то, по большому счету ее такое откровенное внимание не пугало, нет, скорей приводило в замешательство и доставляло кучу неудобств.
Был Кирилл, который отказывался с ней говорить о чем-либо, касающееся той их поездки. И того, что его расстроило до такой степени, что он закрылся в своем номере до самого утра. Таня не находила себе места и порывалась сначала попросить Олега выбить, к чертовой матери дверь, чтобы она убедилась, что ее сын здоров и в порядке. Хваталась за телефон с намерением позвонить Диме и устроить ему допрос. А взгляд, нет-нет, да цеплялся за ту злополучную биту и тогда ее желания приобретали уж слишком кровавый оттенок красного. Олегу приходилось ее успокаивать и даже угрожать, чем она уже не помнит, но то, что такое было, да, это помнит точно.
Была Марина... С ней совсем стало тяжко.
Она закрытый человек, еще более закрытый, чем сама Таня. Маришка не будет делиться своими проблемами ни с кем, тем более с близкими, хотя по идее должно быть наоборот, но вот такой она выросла из той задорной девчонки. Ее зам пропал с поля зрения, то есть исчез, в прямом смысле этого слова. Никто не знает, как надолго и куда Разецкий подевался, да и Бог с ним, но Таню беспокоила, в первую очередь, очень напряженная Маришка. Было что-то такое в ней, скрывалась в самой глубине какая-то обреченность и смирение, и у Тани мурашки по коже, от страха, бегали из-за этого.
Сходила с ума...
- Дорогая Татьяна, - Джонатан стоял в дверях и смотрел на нее поверх своих очень дорогих и стильных очков, - Вы не забыли, что обещали вместе пообедать? Наше время пришло.
Таня спохватилась с места и уставилась на настольные часы.
Господи, боже, мой! Снова выпала из реальности на несколько часов? Минут? Кто бы ей сказал?
Посмотрела на Джона.
Он ведь был очень привлекательным.
Среднего роста, с красивым телом, накачанным в нужных местах. Темные волосы стильно подстрижены и зачёсаны наверх, борода опять же, хотя Таня, отродясь, бородатых мужчин терпеть не могла. Всегда хотелось спросить, не жарко ли ему с такой растительностью на лице, но Джон не тот человек, которому стоит задавать такие вопросы. Яркие серые глаза всегда смотрели прямо и настойчиво, потрясающая открытая улыбка. И вообще он выглядел очень доброжелательно. Был учтив, с манерами настоящего джентльмена.
А еще неизменно носил костюмы тройки и оксфорды.
Но все это было напускным.
Уж Тане ли не знать, какой этот, с виду учтивый и добрый мужчина, в работе? Он бился с ней за каждый пункт контракта, как гладиатор на арене, забыв про свои манеры, улыбочки и шутки.
Почему-то Тане, такая разительная перемена, в одном человеке, казалась очень настораживающей и отталкивающей, и именно поэтому она старалась избегать его внимания, личных разговоров и вообще, просто старалась его избегать.
Но, отказаться от приглашения на обед и, при этом, не обидеть и не нагрубить, не могла.
К счастью, у нее есть достойное оправдание:
- Господи, Джон, я совсем забыла со всеми этими делами, что никак не могу пообедать с Вами. И предупредить Вас забыла...
- Таня, сколько раз просить тебя говорить мне «ты»? - мужчина оттолкнулся от надежной опоры двери и двинулся в ее сторону.
Таня металась по кабинету и пыталась вспомнить, куда подевала свою сумочку и ключи от машины,- ее через полчаса ждали, а она даже еще не выехала.
- Так почему же мы не можем вместе пообедать? - вкрадчиво спросил он, подходя все ближе и ближе, и не сказать, чтобы Тане понравился его масляный взгляд.
- Марина Александровна должна была Вам рассказать, что у нас завтра будет важное светское мероприятие и передать Вам приглашение. Разве она этого не сделала?
- Да-да, помню. Художественный аукцион: деньги, полученные от которого, пойдут на благотворительность. Весьма интересное занятие, но не совсем понимаю, как завтрашнее мероприятие повлияет на сегодняшние твои планы?
- Как же? - она распахнула глаза и сделала максимально невинное лицо, обошла его по широкой дуге и, наконец, заметила свою сумочку, а рядом с ней и ключи, - Примерка платья. Там будет пресса и много известных людей, а у нас репутация, Вы же знаете, мы, как представители довольно крупной и влиятельной компании не можем ударить в грязь лицом, должны навести марафет.
- Марафет? Прости, не могу сказать, что понял, что ты имеешь в виду.
- Примерка платья и салон красоты, так понятней?
Таня повернулась к нему лицом, на ходу прикидывая как ей лучше проехать, чтобы не застрять в пробках еще на добрых два часа.
- Ты и так невозможно красива и притягательна, но так уж и быть, я прощу тебе этот маленький побег, но завтра... - его глаза предвкушающее заблестели, а Таню затошнило от этого представления, и она резко произнесла.
- Я не просила прощения, Джонатан, и делать этого не стану. Я не давала Вам никаких обещаний или чего-то подобного. И завтра будет то, что будет. Я уже говорила и повторюсь еще раз. Мы с Вами не переступим рамки деловых отношений.
- Ну, зачем же так категорично? Разве я тебе совсем не нравлюсь?
- Вы привлекательный мужчина, Джон, и сами это прекрасно знаете, мне нет нужды подпитывать Ваше мужское эго и самолюбие, и нет желания пополнять список Ваших побед своим именем. Одной симпатии мало для того, чтобы я оказалась в Вашей постели!
- Мне это нравится, - он снова подступил к ней ближе, и голос его стал откровенно соблазняющим и, будь на месте Тани другая, то скорей всего, он бы разложил ее прямо здесь, в кабинете на столе, и никто не помешал бы ему проделывать с этой несчастной все его «грязные» штучки и желания. Но тут была именно Таня, - Ты на переговорах была такая холодная и отстранённая, но внутри тебя скрывается такой пожар и вулкан, что я не могу не попробовать, чтобы разбудить его.
- Давайте будем откровенны, - она выставила перед собой ладони, останавливая его наступление, - Вы не тот мужчина, который на это способен. Не потому, что плохой или не красивый, а просто потому, что Вы не Мой мужчина. И я надеюсь, услышав честное и откровенное «нет», Вы избавите меня от своего навязчивого внимания.
Таня на пятках развернулась и вышла из кабинета, но услышала, как в спину ей прилетело:
- Это мы еще посмотрим, дорогая!
Она не обратила внимания на эти слова, но внутренне вся вздрогнула. Ей не нравилось такое внимание, не от него.
Марина была прекрасна. Восхитительна.