– Дживс, это гениально! – сказал я. – Вы превзошли самого себя.
– Благодарю вас, сэр.
– Но я никогда в жизни не смогу написать книгу, – возразила барышня. – Я даже письма пишу с трудом.
Корки негромко кашлянул.
– Видите ли, Берти, таланты Мюриэль скорее лежат в области сцены, – произнес он. – Я не успел вам рассказать, она пляшет канкан в оперетте «Скорее к выходу» на Манхэттене, вот мы немного и волнуемся, как дядюшка Александр отнесется к нашей помолвке. Полный абсурд, конечно, но мы уверены, что именно из-за этого обстоятельства он будет рвать и метать без всякого удержу.
Ну, ясное дело. Не знаю, почему – корифеи психоанализа в этом лучше разбираются, – но дядюшки и тетушки как класс на дух не переносят сцену, будь то оперная, драматическая или любая другая. Она для них как кость в горле.
Но Дживс, конечно, и тут не растерялся.
– Думаю, сэр, мы без труда найдем какого-нибудь нуждающегося литератора, который с радостью напишет нужную нам книгу за небольшой гонорар. Главное – чтобы на титульном листе значилось имя юной леди.
– Правильно, – поддержал Корки. – Сэм Паттерсон за сто долларов все и напишет. Он ежемесячно сочиняет для одного художественного журнала повесть, три рассказа и десять тысяч слов романа с продолжением под разными фамилиями. Такую мелочь, как детская книжонка, он в два счета настрочит. Я с ним прямо сегодня и переговорю.
– Отлично.
– Я вам больше не нужен, сэр? – спросил Дживс. – Очень хорошо, сэр. Благодарю вас, сэр.
Я всегда считал издателей людьми выдающихся познаний, череп у них от серого вещества чуть не лопается, и только сейчас понял, в чем заключается их роль. Знаете, в чем? В выписывании чеков, больше у издателя никаких обязанностей нет, настоящую работу выполняют достойные, трудолюбивые, энергичные люди. Уж я-то знаю, потому что сам выступил в качестве издателя. Я сидел себе, посиживал в своей уютной квартире, черкнул раз-другой вечным пером, и в положенный срок из печати вышла роскошная, в глянцевой обложке книженция.
Я как раз находился у Корки, когда он получил первые экземпляры «Американских птиц» в «Круге чтения для детей». Мюриэль Сингер тоже была там, мы болтали о разных разностях, и вдруг раздался громкий стук в дверь, это посыльный принес пачку книг.
Да уж, это была всем книгам книга. Красная обложка, на ней птица уж не знаю какой породы, внизу золотыми буквами имя невесты Корки. Я открыл один экземпляр наугад.
– «Весенним утром, гуляя по полям и лугам, – прочел я на двадцать первой странице сверху, – ты можешь услышать мелодичное, беззаботное щебетанье красногрудой коноплянки, принадлежащей к семейству вьюрковых, отряд воробьиных. Когда вырастешь, обязательно прочти увлекательнейшую книгу мистера Александра Уорпла «Американские птицы», узнаешь о коноплянке все в подробностях».
Прямо вот так, ни больше ни меньше. Откровенная, лобовая реклама дядюшкиного опуса. Через несколько страниц он опять оказался в центре внимания уже в связи с желтоклювой кукушкой. С ума сойти! Чем дальше я читал, тем больше восхищался автором этой писанины и гением Дживса, который придумал такой грандиозный ход. Дядюшка не устоит, как день ясно. Вы называете человека самым сведущим в мире специалистом по желтоклювой кукушке, и чтобы в душе его после этих слов да не шевельнулось по отношению к вам некое подобие дружелюбия? Быть такого не может!
– Успех обеспечен! – восхитился я.
– Дядюшка наш! – поддержал Корки.
Через два дня он заглянул ко мне на Парк-авеню рассказать, что все идет как по маслу. Дядюшка прислал Мюриэль письмо, исполненное немыслимой, сверхчеловеческой доброты, не знай Корки его почерка, нипочем бы не поверил, что старый хрыч способен на такую галантность. Дядюшка писал, что будет счастлив познакомиться с мисс Сингер, он ждет ее в любое время, когда ей будет благоугодно посетить его.
Вскоре мне случилось уехать из Нью-Йорка. Меня уже давно приглашали погостить в свои загородные поместья разные заядлые охотники и прочие любители скачек и других видов спорта, так что в город я вернулся только через несколько месяцев. Конечно, я частенько вспоминал Корки, как-то у них там, уладилось ли все к общему согласию, и представьте себе, в первый же мой вечер в Нью-Йорке, заглянув в один из тихих кабачков, где я бываю, когда не манят яркие огни, я увидел там Мюриэль Сингер. Она сидела одна за столиком возле двери, а Корки, надо полагать, отлучился позвонить по телефону. Я разлетелся к ней.