Н – да, к подобным казусам надо всегда быть готовым.
– Э-э-э… м-м-м… – пробормотал я и попятился к выходу.
Корки оглянулся.
– Привет, Берти. Не уходите, мы уже заканчиваем сеанс. На сегодня все, – сказал он няне, и та поднялась со стула и опустила младенчика в коляску, стоящую на рейде.
– Завтра в то же время, мистер Коркоран?
– Да, я вас жду.
– До свидания.
– До свидания.
Корки постоял немного, поглядел на дверь, потом шагнул ко мне, и его вдруг словно прорвало. К счастью, он считал само собой разумеющимся, что я все знаю, поэтому обошлось без излишней неловкости.
– Эта гениальная идея принадлежит дядюшке, – полыхал он. – Мюриэль еще не знает о портрете. Он, видите ли, готовит ей сюрприз ко дню рождения.
Нянька везет мальчишку якобы на прогулку, а на самом деле прямиком сюда. Хотите знать, что такое ирония судьбы, Берти? Лучшего примера не найти. Мне первый раз в жизни заказали портрет, и кого я должен писать? Этот мерзкий свиной огузок, который нагло заявился в этот мир и отнял у меня мое законное наследство. В голове не умещается! И ведь какой изощренный садизм: вынуждать меня чуть не по полдня любоваться сопливой физиономией этого выродка, который, в сущности, обобрал меня, как бандит, и оставил нищим. Отказаться от портрета я не могу, тогда дядюшка перестанет давать мне на жизнь, и все равно: каждый раз, как я встречаю бессмысленный вытаращенный взгляд этой козявки, я испытываю адские муки. Берти, признаюсь вам как на духу: когда малец снисходительно выпучится на меня, а потом отвернет башку и срыгнет, будто его тошнит от моего вида, я с наслаждением представляю себе, как все первые полосы вечерних газет кричат о сенсационном убийстве. Иногда я даже заголовки вижу: «Талантливый молодой художник зарубил топором грудного младенца».
Я молча сжал его плечо. Бедный мой старый друг Корки, такое глубокое сострадание не выскажешь словами.
После этого визита я сколько-то времени не заглядывал к нему в студию, зачем сыпать соль на раны, человеку и без того тошно. К тому же, признаюсь, меня отпугивала нянька. Она была до жути похожа на тетку Агату. Точно так же просверливала вас насквозь глазами.
Но однажды после обеда Корки сам звонит мне по телефону.
– Привет, Берти.
– Привет.
– Вы очень заняты сегодня вечером?
– Да нет, не особенно.
– Тогда приходите, пожалуйста, ко мне, очень прошу.
– А что такое? Что-нибудь случилось?
– Я портрет закончил.
– Ну, дружище, поздравляю. Такой капитальный труд.
– Да уж. – По голосу Корки чувствовалось, что его одолевают сомнения. – Понимаете, Берти, что-то в нем меня смущает. Через полчаса придет дядюшка смотреть работу, а я… Сам не знаю почему, но мне нужна ваша моральная поддержка.
Так, все ясно, я ввязываюсь в какую-то неприятную историю. Тут, конечно, не обойтись без благожелательного участия Дживса.
– Думаете, старый хрыч не оценит? Будет рвать и метать?
– Не исключаю.
Я вспомнил краснорожего детину в ресторанчике и попытался представить себе, как он рвет и мечет. Очень убедительно получилось.
– Приду, – твердо пообещал я в телефонную трубку.
– Вот спасибо!
– Но при одном условии: я возьму с собой Дживса.
– Возьмете Дживса? Это еще зачем? Нечего ему тут делать! Ваш кретин Дживс как раз и придумал тот идиотский план, из-за которого…
– Слушайте, Корки, если вы думаете, что я жажду встретиться с вашим сумасшедшим дядюшкой один на один, без Дживса, который выручит из любой передряги, то вы глубоко заблуждаетесь. Да я скорей в клетку с дикими зверями войду и вцеплюсь зубами льву в загривок.
– Ладно, пусть приходит, – согласился Корки. Без особой радости, однако ж согласился. Я вызвал звонком Дживса и объяснил ему сложившееся положение.
– Я к вашим услугам, сэр, – ответил Дживс.
Мы застали Корки возле двери, он разглядывал портрет, стоя в оборонительной позиции, как будто ожидал, что тот бросится на него.
– Берти, остановитесь там, где вы сейчас, – сказал он, не двигаясь с места. – А теперь скажите мне честно, что вы об этом думаете?
Свет из большого окна падал прямо на портрет. Я внимательно в него всмотрелся. Потом шагнул чуть ближе и снова всмотрелся. Вернулся на прежнее место, потому что оттуда все выглядело не так катастрофично.