- Сержант?
- Немедленно прекратите.
- Как скажете, сержант.
- Чем болтать всякие глупости, пойдёмте со мной.
- Да, сержант.
Должен признаться, получив огромное удовольствие от разговора Дживза с сержантом, я шёл к зданию школы в мрачном настроении. Должно быть, злой рок, как говорится, преследовал меня, и я лишь сожалел, что доблестная попытка Дживза вытащить меня из беды с треском провалилась. Толковый малый блестяще всё объяснил; его рассказ даже мне показался местами правдоподобным, но, к великому несчастью, человек с фонарём не попался на крючок, как попался бы любой на его месте. Нет никаких сомнений, что полисмены страдают чем-то похожим на заворот мозгов, а это мешает им верить в чистоту человеческих намерений. Поэтому характеры у них несносные, и тут уже ничего нельзя поделать.
Самое главное, я не видел выхода из создавшегося положения. Мисс Мэйплтон, конечно, подтвердит, что я племянник её старой подруги, и мне не придётся идти в участок и ночевать в камере, но это, если как следует разобраться, меня не спасало. Клементина, по всей видимости, всё ещё пряталась в саду, и, когда её приведут и всё откроется, меня ждёт горящий взгляд, несколько слов ледяным тоном и обещание написать длинное письмо тёте Агате. Я вовсе не был уверен, что отсидеть в тюрьме несколько лет - худший вариант.
От таких мыслей, как вы понимаете; моя душа, по мере того как мы приближались к месту назначения, постепенно уходила в пятки. Очутившись в здании школы, мы миновали длинный коридор и вошли в кабинет, где за письменным столом, сверкая очками в стальной оправе так же неистово, как и на ленче у тёти Агаты, стояла директриса собственной персоной. Я бросил на неё один только взгляд и крепко зажмурился.
- Ах! - сказала мисс Мэйплтон.
Высказанное с опредёленной интонацией, начинающейся с высокой ноты и заканчивающейся низкой, как бы выплюнутое, - если вы понимаете, что я имею в виду, - слово <Ах!> звучит не менее зловеще, чем <Хо!> По правде говоря, можно поспорить, какое из этих слов забористей. Но я был просто потрясён, услышав, что мисс Мэйплтон произнесла <Ах!> совсем другим тоном. Если уши меня не обманывали, это было настоящее <Ах!>, дружелюбное <Ах!>; <Ах!>, которое говорят друг другу солдаты-однополчане. Потрясение моё было настолько сильным, что, забыв об осторожности, я осмелился посмотреть на неё ещё раз. И хотите верьте, хотите нет, Бертрам коротко вскрикнул.
Грозный экспонат, стоявший передо мной, не вышел ростом. Я хочу сказать, мисс Мэйплтон не могла высокомерно смотреть на окружающих сверху вниз. Но нехватку дюймов ей с успехом возмещал величественный вид, присущий всем женщинам, руководящим школами. Глядя на неё, становилось ясно, что она не потерпит никаких глупостей. Директор школы, в которой я когда-то учился, обладал таким же даром вселять в людей ужас, и помнится, in statu pupillary, я готов был признаться во всех своих грехах, стоило мне почувствовать на себе огненный взгляд его глаз. У армейских майоров точно такой же вид. А также у полисменов-регулировщиков и некоторых девушек, работающих на почте. Должно быть, тут дело в том, что они как-то по-особому поджимают губы и умеют смотреть сквозь собеседника.
Одним словом, посвятив долгие годы воспитанию молодёжи (выговаривая Изабель, со строгой серьёзностью делая замечание Гертруде, ну, и всё такое), мисс Мэйплтон с течением времени стала похожей на укротительницу львов, что и заставило меня в первый момент крепко зажмуриться и прочитать про себя коротенькую молитву. Но сейчас, хотя она всё ещё напоминала укротительницу львов, я видел перед собой дружелюбную укротительницу, которая недавно уложила своих зверей спать и решила расслабиться в компании друзей.
- Я вижу, вам не удалось их обнаружить, мистер Вустер, - сказала она. Тем не менее я ценю вашу храбрость и хочу выразить вам признательность за проявленные заботу и внимание. На мой взгляд, ваше поведение было безупречным.
Я почувствовал, что рот у меня открылся, а голосовые связки зашевелились, но я не смог выдавить из себя ни слова. Ход её мысли остался для меня тайной за семью печатями. Я был поражён до последней степени. Изумлён донельзя. Короче, я попросту обалдел.
Цербер закона издал горлом какой-то нечленораздельный звук, похожий на завывание волка, от которого в последний момент ускользнул русский крестьянин.
- Вы опознаёте этого человека, мэм?
- Опознаю? В каком смысле я должна его опознать?
В беседу включился Дживз:
- Насколько я понимаю, мадам, сержант находится под впечатлением, что мистер Вустер забрался в ваш сад с преступной целью. Я уведомил сержанта, что мистер Вустер - племянник вашей подруги, миссис Спенсер Грегсон, но он отказался мне поверить.
Наступило молчание. Мисс Мэйплтон бросила на полисмена такой взгляд, словно она застукала его за сосанием леденцов во время урока Священного Писания.
- Вы хотите сказать, сержант, - произнесла она голосом, который пронзил полисмена в районе третьей пуговицы и вышел между лопатками, - что из-за вашего идиотизма настоящим преступникам удалось скрыться, так как вы приняли мистера Вустера за грабителя?
- Он сидел на дереве, мэм.
- Ну и что с того? Ведь вы забрались на дерево, чтобы лучше видеть, мистер Вустер?
Теперь я смог ей ответить. Я оправился от шока, и моё присутствие духа ко мне вернулось.
- Да. Вот именно. Так оно и есть. Конечно. Безусловно. Точно, - сказал я. - Чтобы лучше видеть. Как дважды два.
- Я попытался объяснить сержанту то же самое, мадам, но он счёл мои теорию неправдоподобной.
- Сержант - болван, - заявила мисс Мэйплтон. На мгновение мне показалось, она сейчас возьмёт в руки указку и стукнет полисмена по костяшкам пальцев. Благодаря его кретинизму, настоящие нарушители наверняка успели убежать. И за такую работу мы платим коммунальные и государственные налоги!
- Ужасно! - воскликнул я.
- Полное беззаконие.
- Стыд и срам.
- Вопиющее безобразие, - решительно произнесла мисс Мэйплтон.
- Хуже не придумаешь, - согласился я.
По правде говоря, мы всё больше и больше напоминали пару воркующих голубков; и в это время сквозь открытое окно кабинета до нас донёсся шум.
Должен признаться, рассказчик из меня никудышний, потому что я всегда теряюсь, когда приходится описывать какие-нибудь события. В конце моих школьных сочинений преподаватели обычно писали: <Практически или совсем не имеет способностей, но очень старается>. Правда, с течением лет я поднахватался слов у Дживза, но, несмотря на это, я, грубо говоря, слишком слаб в коленках, чтобы красноречиво рассказать вам о раздавшемся грохоте. Попробуйте представить себе, как Альберт-холл падает на Хрустальный Дворец, и тогда вы примерно поймёте, что я имею в виду.
Мы все, даже Дживз, подскочили на несколько дюймов. Полисмен издал тревожное <Хо!>
Величественный вид вернулся к мисс Мэйплтон через долю секунды.
- Один из нарушителей, очевидно, разбил крышу теплицы, - сказала она. Возможно, хотя бы сейчас, сержант, вы оправдаете своё жалкое существование и начнёте расследование, немедленно отправившись к месту происшествия.
- Да, мэм.
- И на этот раз постарайтесь не ошибиться.
- Нет, мэм.
- В таком случае поторопитесь. Или вы собираетесь таращить на меня глаза всю ночь?
- Да, мэм. Нет, мэм. Да, мэм.
Слушать его было одно удовольствие.
- По странному совпадению, мистер Вустер, - произнесла мисс Мэйплтон, становясь добродушной укротительницей львов, как только отверженный покинул кабинет, - перед вашим приходом я как раз закончила письмо вашей тётушке. Теперь мне придётся вскрыть конверт и приписать, как галантно вы повели себя сегодня вечером. До сих пор я была довольно невысокого мнения о современной молодёжи, но вы заставили меня изменить мои взгляды. Следить за преступниками ночью, в тёмном саду, не имея оружия, - признак необычайной храбрости. И с вашей стороны было очень любезно нанести мне визит. Поверьте, я оценила ваше внимание. Вы надолго в Бингли?
На этот вопрос я уже смог ответить.
- Нет, - сказал я. - К сожалению, завтра мне необходимо быть в Лондоне.
- Возможно, вы не откажетесь прийти ко мне на ленч перед отъездом?
- Боюсь, что нет. Огромное вам спасибо. У меня очень важная встреча, которую я никак не могу отменить. Верно, Дживз?