Маг вскидывает голову:
– Саймон, ты уже не ребенок. В Уотфорде тебе больше нечему учиться.
Возможно, он прав. Я безнадежный ученик, и вряд ли этот год способен что-то изменить, но все же…
– Я не могу уехать из Уотфорда. Это мой последний учебный год. – (Маг потирает бородку; его глаза превращаются в две узкие щелочки.) – Просто не могу, – повторяю я.
Пытаюсь придумать причину, но на ум приходит лишь одно слово – «нет». Я не могу покинуть Уотфорд. Я все лето ждал часа, когда попаду сюда. Всю свою жизнь. Когда я не в Уотфорде, то мечтаю здесь оказаться, а в следующем году все изменится – должно измениться, – но пока рано!
– Нет, – говорю я. – Я не могу.
– Саймон, – строгим голосом произносит Маг, – у тебя нет выбора. На кону твоя жизнь. Весь мир магов зависит от тебя.
Мне хочется оспорить этот аргумент: Баз не зависит от меня. И никто из представителей Дома Питчей не верит, что я их спаситель…
Я с силой стискиваю зубы, выпячивая подбородок. Качаю головой.
Маг скрещивает руки на груди и неодобрительно смотрит на меня, как на непослушного ребенка.
– Саймон, а ты не задумывался о том, что Тоскливиус нападает на тебя только здесь?
– Неужели это пришло вам в голову лишь сейчас? – Я сглатываю и с опозданием добавляю: – Сэр.
– Я не понимаю! – повышая голос, восклицает Маг. – Раньше ты не ставил под сомнение мои решения.
– Раньше вы не просили меня уехать из Уотфорда!
– Саймон, – сурово смотрит на меня Маг, – мы на войне. Разве я должен напоминать об этом?
– Нет, сэр.
– А в военное время всем приходится идти на жертвы.
– Но мы постоянно находимся в состоянии войны. Столько, сколько я здесь учусь. Нельзя отказаться от жизни только потому, что у нас война.
– Правда? – Маг теряет терпение и кладет руку на эфес меча. – Саймон, посмотри на меня. Ты хоть раз видел, чтобы я баловался прелестями обыденной жизни? Где же моя жена? Мои дети? Где мой загородный дом с уютным креслом и упитанным кокер-спаниелем, который приносил бы мне тапочки? Когда я бываю в отпуске? Когда отдыхаю? Когда я делаю хоть что-то, кроме подготовки к предстоящей битве? Нельзя забывать об обязанностях только потому, что нам стало скучно.
Я роняю голову, будто Маг ударил меня по ней.
– Мне не скучно, – бормочу я.
– Говори громче.
Я поднимаю голову:
– Мне не скучно, сэр.
Наши взгляды встречаются.
– Одевайся. Собирай вещи…
Каждый мускул в моем теле напрягается. Каждая связка.
– Нет.
Я не могу! Я же только приехал. А это лето выдалось хуже некуда. Меня подпитывали лишь мысли о поездке в Уотфорд, но хватит с меня. Больше не могу так. Мои внутренние ресурсы иссякли, а Маг даже не хочет сказать, куда собирается отвезти меня. И что с Пенни? И с Агатой?
Я мотаю головой. Слышу, как Маг раздраженно набирает воздух в легкие, а когда я поднимаю взгляд, между нами висит красная дымка.
Черт побери! Нет!
Маг отступает от меня на шаг.
– Саймон, – говорит он, вытаскивая волшебную палочку. – Не кипятись!
Я нащупываю свою палочку, перебирая известные мне заклинания:
«Держи себя в руках! Соберись! Успокойся! Подожди!»
Но заклинания требуют магии, а стоит мне сейчас обратиться к своей силе, как я вытащу ее на поверхность. Красный туман между нами сгущается. Я закрываю глаза, словно пытаясь исчезнуть. Не думать ни о чем. Вновь падаю на кровать и роняю палочку на пол.
Когда я обретаю способность мыслить трезво, то вижу склонившегося надо мной Мага. Он приложил ладонь к моему лбу. Пахнет паленым – наверное, от простыней.
– Простите, – шепчу я. – Я не хотел…
– Знаю, – говорит Маг с тревожным видом.
Он убирает волосы с моего лба, потом проводит тыльной стороной ладони по моей щеке.
– Прошу, не заставляйте меня уезжать, – молю я.
Маг пристально смотрит мне в глаза, словно пытается заглянуть в душу. Вижу, как он колеблется, потом сдается.
– Я поговорю с Ковеном, – произносит Маг. – Возможно, время еще есть…
Он поджимает губы, над которыми видна тонкая полоска усиков, точно нарисованных карандашом. Баз и Агата все время шутят по этому поводу.
– Саймон, но нас беспокоит не только твоя безопасность… – Маг все еще нависает надо мной; кажется, дым вытеснил из комнаты весь воздух. – Я поговорю с Ковеном, – повторяет волшебник, пожимая мое плечо и выпрямляясь. – Тебе нужна медсестра?
– Нет, сэр.
– Позови меня, если что-нибудь изменится. Или если увидишь что-нибудь странное – проявления Тоскливиуса, да что угодно… необычное.
Я киваю.
Широким шагом он покидает комнату, держа руку на эфесе меча – жест этот значит, что Маг погрузился в свои мысли, – и плотно закрывает за собой дверь.