История создания Египетского царства (точнее «фараонства») известна хуже, но дело там обстояло примерно так же, как в Месопотамии. Около 3200 г. до н. э. царь Нармер, объединивший Верхний и Нижний Египет, стал основателем «нулевой» династии Великого Египта. Около 3 тысячи лет до нашей эры в Индии формируется Индская цивилизация. В Китае первой династией была династия Шан (1400 до н. э.), но согласно преданиям, еще за две – три тысячи лет до этого там существовал правитель Фу Си, который, кстати, и объяснил, что вселенная развивается благодаря чередованию стихий инь и янь.
Таким образом, примерно за 2 тысячи лет до новой эры «неолитическая революция», о которой рассказал нам Гордон Чайлд, совершилась. Почему она началась – из-за потепления климата, из-за роста населения, из-за перехода к земледелию, а может, из-за того, что люди стали ежегодно устраивать праздники, а для этого нужно было создавать запасы, (есть и такая теория), наверное, не так уж важно. Главное, что на огромной территории Северной Африки, Индии и Евразии сформировались аграрные государства, достаточно похожие друг на друга. Неолитическая революция была временем радикальных, хотя и растянутых на тысячелетия, перемен и масштабных инноваций. Однако стоило основным институтам аграрной цивилизации окончательно сформироваться, как эти инновационные процессы замедлились.[3]
Внешние угрозы. Степи и предгорья
Сформировавшиеся в бассейнах Тигра и Евфрата, Нила и Хуанхэ оседлые аграрные государства соседствовали со степями, населенными кочевниками скотоводами. Это уже не были племена пастухов-охотников. У них тоже были свои цари и ханы, своя иерархия военачальников, имущественные различия. Основным имуществом являлся скот, у одних стадо было большим, у других поменьше, но принудительного труда одних на других не было. Ни дани, ни налогов своим правителям-соплеменникам они не платили.
Главным их занятием являлось скотоводство, но некоторые кочевники занимались торговлей, особенно дальней, караванной. Именно они проложили Великий шелковый путь от Китая до Средиземноморья. Правда, возили по нему в основном предметы роскоши (шелка и пряности). Такая форма организации общества тоже оказалась достаточно устойчивой. Между оседлыми и кочевниками были контакты, обмен товарами. Особенно кочевники были заинтересованы в оружии, которое изготавливали ремесленники оседлых государств. Впрочем, лук кочевники могли сделать и сами. Для таких кочевников оседлые государства являлись весьма привлекательным объектом нападения. Ведь при одинаковой численности населения кочевники всегда могли выставить большее количество воинов – воином был каждый мужчина, проводивший жизнь на коне и имевший лук. Поэтому завоевания оседлых государств кочевниками – постоянный сюжет аграрного мира. Попытки земледельцев отделиться от кочевников предпринимались, начиная от стен Иерихона (восьмое тысячелетие до нашей эры) до Великой Китайской стены (третий век до нашей эры). Помогало слабо.
Еще одна форма организации общества сложилась в предгорьях. Те племена, которых оттеснили туда с плодородных долин и широких степей, приспособились к такой жизни. Земледелие в предгорьях возможно, но малопродуктивно. Поэтому места постоянного поселения формируются, но большую роль играет перегонное скотоводство. Общественная жизнь больше напоминает жизнь кочевников – налогов не платят, а земледелие такое нищее, что стимулов отнять, прибавочный продукт, нет. Зато каждый мужчина пастух, а в недалеком историческом прошлом охотник. Все владеют навыками всадника и воина. Так возникает возможность дополнить хозяйственную деятельность грабежом, живущих на ближайших равнинах земледельцев. Но, если для кочевников в степях формирование крупных межплеменных союзов, возможно, то для горцев, обычно этнически раздробленных, это трудно. Завоевать полностью оседлый народ они не могут, а совершить набег – вполне. Тем более что они могут укрыться в горах, где преследовать их жертвы набега не решаются. В результате руководит тот, кто способен организовать сезонный перегон скота или набег на ближайших земледельцев. Права собирать дань с соплеменников такой вождь не имеет. Отсюда эгалитарный, мало стратифицированный характер горского общества.[4] Этот способ хозяйства и общественной жизни никак не объясняется этническими, а тем более, религиозными особенностями.