В возрасте 31 года «молодой революционер» мог относиться к своей политической карьере с чувством гордости и удовлетворения. Менее чем за десять лет он продвинулся от безвестного члена партии до второго по влиянию лица в Ираке. Учитывая его близость с Бакром (президент знал его с детства, встречаясь с ним еще в доме Хейраллаха) и присущий ему бешеный напор, наводящий ужас на оппонентов, Саддам обладал еще большей властью, чем «обычный» второй человек в государстве, тем более что его видное положение подкреплялось контролем над партийным аппаратом безопасности, который он сам же и создал.
Нельзя не отметить, что в первое время иракский народ смотрел на баасистскую Июльскую революцию примерно так же, как на бесконечный ряд подобных переворотов в прошлом, к тому же она была проведена быстро и не коснулась жизни «нормальных людей». Руководство БААС было мало знакомо народу. Может быть, какой-то известностью обладал лишь Бакр. По оценкам самих баасистов, в рядах партии тогда было всего 5 тысяч полноправных членов, а непартийные историки уверяют, что в действительности их число не превышало и двух тысяч! Социальная партия «возрожденцев» явно была незначительной. Шиитов в стране было около 60 %, а суннитов — 20 %, БААС скорее представляла лишь суннитов, то есть меньшинство. В руководстве же партии шиитов совсем не было, и там безраздельно господствовали выходцы из так называемого «суннитского треугольника» — территории основной концентрации суннитов в Ираке, — расположенного между Багдадом на юге, Мосулом на севере и Ругбой на востоке, около иорданской и сирийской границ. Основной стержень лидерства состоял из выходцев из Тикрита, откуда был родом и Саддам. Это обстоятельство, можно смело сказать, и сыграло решающую роль в его карьере.
В связи с тем, что социальная опора у баасистов была чрезвычайно узкой, сомнительно, чтобы в их планы входило создание даже подобия демократии. В одном из публичных заявлений того времени Саддам четко сформулировал свой взгляд на политическую систему Ирака: «Идеальное революционное командование должно эффективно планировать жизнь страны. Оно не должно позволить появиться любому другому, конкурирующему с ним центру власти. Должно быть одно командование, руководящее отдельными правительственными подразделениями, включая вооруженные силы».
Поскольку у БААС почти не было опоры в народе (в точности так же, как и у большевиков после их захвата власти в 1917 году), правление партии требовало неукоснительного принуждения. Массы надлежало подвергнуть процессу «перевоспитания». Любых соперников необходимо безжалостно уничтожить, а обычным гражданам нужно внушить почтение и страх. Для подобных целей у большевиков была ЧК, у нацистов — гестапо, а у баасистов — созданный Саддамом аппарат безопасности.
Осенью 1968 года по всей стране прокатилась волна чисток, продолжавшаяся примерно год. Саддам объявил, что проводимая под его руководством операция направлена на очищение правительства и общества от всех и всяческих заговорщиков. (Любители политических и исторических аналогий, вероятно, припомнят, что подобные операции проводились в свое время в Италии Муссолини, в Германии Гитлера и в СССР Сталина. Очевидно, что, несмотря на религиозные и культурные различия, стремление любого меньшинства к господству приводит повсюду к неизбежному подавлению свобод и принятию вполне определенных мер. Как сказал Максим Горький и как уже совсем недавно повторил американский президент Джордж Буш-младший: «Кто не с нами, тот против нас».) Необъявленной целью Саддама, о которой он умолчал, было расширение его контроля в партии и государственном аппарате.
Когда правительственные учреждения очистились от нежелательных элементов, Саддам и преданная ему «душой и телом» команда «специалистов по безопасности» взялись за военных. Офицеры, чья верность партии вызывала сомнения, были заменены баасистами или им сочувствующими. Многих командиров арестовали и пытали. К концу 1970 года в армию была внедрена сложная система политических комиссаров (использование советского опыта?), принадлежащих к аппарату безопасности: они успешно обходили систему обычного военного подчинения и полностью контролировались самим Саддамом.