Кстати сказать, события того времени имели широкий отклик в советской печати. Симпатизируя свергнутому Касему, средства массовой информации, подконтрольные КПСС, представляли БААС фашистской партией. Преследования коммунистов и военные действия против курдов велись и прежними режимами, но только баасисты накликали на себя испепеляющий гнев советских конкурентов по строительству социализма…
С конца 1963 до июля 1968 года БААС находилась в подполье, а ряд членов ее руководства переселился в тюремные камеры. При пятидесятиградусной жаре Саддам и его товарищи сидели в каменных мешках, ожидая суда. Ожидание растянулось на месяцы и годы. Неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба Хусейна, если бы не побег из тюрьмы, подготовленный товарищами по партии. Когда 17 июля БААС совершила государственный переворот и Саддам стал одним из первых лиц в государстве, он воздал должное старым друзьям — с его легкой руки они стали продвигаться на высшие должности в государстве, прежде всего в спецслужбы и силовые ведомства. Это оказалось очень кстати, когда в 1979 году Саддам сменил Бакра на посту президента и пришлось гасить недовольство некоторых членов Совета революционного командования…
Саддама часто сравнивают со Сталиным. Не думаю, что репрессивная политика иракского лидера приобрела такой же размах. Но в смысле исторических аналогий сближение уместное. Придя к полномасштабной власти в 1979 году, Хусейн круто повернул руль в сторону политического прагматизма. Разговоры об Ираке как базе арабской революции остались в прошлом и соответственно идентифицировались с личностью Бакра.
Саддам сразу же свернул пропагандистскую кампанию против короля Иордании Хусейна, который в 1971 году устроил избиение Организации освобождения Палестины («черный сентябрь»). Отныне его было велено именовать в прессе Аль-Хусейн — сие приблизительно переводится как Самый Главный Хусейн, по аналогии с тем, как президента именуют Аль-Раис (просто раис — это всякий начальник). Даже если в отношении иорданского короля и не применяют эту почтительную форму, его именуют просто Хусейн бен-Талал (сын Талала). А ведь в период пропагандистской войны со страниц газет не сходило оскорбительное Хусейн ибн-Зен (сын Зены) — крайняя степень унижения для араба: производство его имени от имени матери. В последние месяцы, впрочем, произошло заметное охлаждение ирако-иорданских отношений, так что королевскую маму опять могут вспомнить пираты пера…
Вскоре после своего восшествия на высший пост в государстве Саддам дал указание привести в порядок усыпальницу членов королевской семьи Ирака, был восстановлен памятник основоположнику династии Фейсалу I, дяде иорданского короля. Эту красивую конную статую в революционные дни июля 1958 года сорвали с постамента с помощью танка, а затем проволокли по всему городу. И пока на президентский пост не пришел Саддам Хусейн, помыслить было нельзя о какой-то реанимации памяти о династии.
Западные аналитики связывают этот правый поворот с замышляемой будто бы передачей власти от Саддама к его старшему сыну Удэю. Ни подтвердить, ни опровергнуть это предположение невозможно. Но что касается растущего влияния Удэя в стране, то тут сомневаться не приходится. Несколько фактов из биографии этого 32-летнего мужчины достаточно красноречиво говорят о его политической роли.
До последнего времени первенец Саддама возглавлял множество организаций — от Иракского Олимпийского комитета до форума творческой интеллигенции. В то же время он считался главным редактором газеты «Вавилон», выражающей точку зрения верхов, но не являющейся официозом. Только «Вавилон» позволяет себе время от времени критиковать некоторых министров и губернаторов. Удэю же приписывают инициативу смещения некоторых могущественных людей — таких, каким был до середины мая 1995 года кузен Саддама Ватбан Ибрагим аль-Хасан. Дядя, занимавший пост министра внутренних дел, прогневал племянника неуместной мягкостью, проявленной к мятежному генералу Дулайми. Впрочем, такова версия западной печати — на самом деле противоречия возникли уже давно. Удэй стремится оттереть от власти прочих родственников, составляющих ближний круг президента.
Когда Удэю было всего 6 месяцев, он уже играл важную роль в политической жизни Ирака. Саддам Хусейн сидел в ту пору в тюрьме в ожидании суда вместе с рядом других видных деятелей партии БААС. Молодая жена Саддама каждый день приходила на свидания к мужу и приносила с собой сынишку. В пеленках Саджида проносила записки от товарищей по партии, таким же образом доставлялись на волю письменные указания ее супруга.