Игорь, пропустивший объяснения, щелкнул затвором:
– Что за…
Малышев знаком показал, чтобы не встревал.
– Ты это узнал вчера?
Сомохов кивнул.
Малышев положил ладонь на плечо ближайшего Пригодько:
– Пойдем, – тут же кивнул второму. – Ну и ты… Захар, тоже присоединяйся.
Горовой заступил Косте дорогу:
– Скажи своим воякам, ежели хозяина замка найдут… Он – маленький, сухой, как сморщенный грибок… Ежели найдут, чтобы не трогали. Не правильно так, – он обвел руками, – за гостеприимство платить.
Малышев посмотрел вокруг на разбредающихся в поисках добычи воинов, прислушался к крикам в глубинах коридоров и галерей и пожал плечами:
– Я то скажу, только сам знаешь – в этом бардаке приказ немногие услышат.
Он проорал приказание не трогать стариков, стягивая их на площадь для опознания. Кнехты, действительно, казалось, что никак не заметили сказанного.
– Что ж это за порядок такой? – возмутился Горовой.
– Нормальный… Средневековый. Они сейчас только о добыче думают.
Из ворот взломанного донжона выбежали ликующие крестоносцы, размахивающие золотыми и серебряными блюдами, кубками, богатой одеждой. Воссоеденившиеся русичи пошли в башню, где, по словам Пригодько-2 и Горового, находились лаборатории и машины Эниуку.
8.
В комнате было не повернуться. Шестеро русичей и восемь мутантов шейха ибн-Саббаха толкались локтями, наступали на края плащей, теснились в проходах.
– Мы шли за этой установкой, шейх.
Ибн-Саббах покачал головой, окровавленная сабля в его руке недобро подрагивала:
– Вы шли выручать друга. Вместо одного друга Аллах послал вам сразу двух. Возблагодарите небеса и ступайте с миром… Мы выполнили каждый свое задание, предначертанное свыше. Не стоит сориться.
– Отдай машину!
– Мне она тоже нужна… Причем, намного больше, чем вам.
Тоболь поднял ствол автомата. За спинами скрипнули тетивы натянутых луков.
– Если для вас, это всего лишь арба, должная доставить вас в привычные времена, то для меня, это – ключ к новому миру. К людям, которые будут равны богам!
Спор длился уже минут десять. За это время бывшие союзники дважды чуть не сошлись в рукопашной на узком коридорчике. Накал страстей зашкаливал, словесные прения и взаимные обиды должны были вот-вот перерости в драку. Шансы оставались равны, так что малой кровью ни один из будущих обладателей установки обойтись не надеялся. Потому и медлили – ждали подкреплений, созываемых внизу. Но ни нукеры шейха, ни крестоносцы не спешили сойтись в схватке со вчерашними товарищами по оружию.
– Тогда дай нам время, чтобы перебросить в прошлое Горового, Тоболя и канадку эту. Хотя бы их!
Араб склонил голову на бок:
– Вы сами слышали. Один перенос через такую бездну вызовет остановку гака на полгода. Это – слишком много. Я ценю вашу дружбу, но не могу так долго ждать.
– Ты собираешься пропустить через установку своих людей? Или только себя?
Шейх двинулся по кругу, отгораживаясь от ствола автомата массивной глыбой установки переноса.
– Я прошел обряд инициализации еще в Египте. Но это был краткий обяд, неполный. Урезанный минимум, оставленный для слуг. Так что – да! Я тоже хочу пройти через это, – он погладил металл подставки. – Я хочу жить столько, сколько живут боги, и уметь столько же, сколько и они! И всех, кто станет на пути этого, мои люди сметут, как опавшие листья!
Сомохов примирительно поднял ладони:
– Почему бы нам не договориться? Ведь прекрасно до этого уживались… Возьми эту чудо-палочку и пропусти себя через установку. Завтра сделай это же с еще двумя-тремя своими лучшими людьми… Потом отдай гак нам. Мы отправим домой… Игоря и Кати.
– Гак будет разряжен?
– Да, он перестанет работать. На несколько месяцев. Мы уйдем к побережью, там отпустим большую часть отряда и… вернемся. Ты поможешь отправить домой Горового. После чего гак станет твоим, а мы уйдем обратно в земли, завоеванные христианами.
Глаза шейха сузились в щелочки. Исмаилит пробовал отыскать в предложении подвохи.
– Тебе не кажется, что ты переоцениваешь благородство нашего "друга"? – одними губами прошептал предостережение Костя. – Без двух сотен мечей, он с нами и разговари…
Улугбек Карлович выразительно зыркнул на друга, Костя умолк.
Горовой недовольно качал головой – он тоже недоверял плану.
– Согласен, – губы шейха разошлись в улыбке. – Я рад, что мы останемся друзьями.