Артур прикоснулся к горячему микрофону.
— Я не знаю, с чего начать, — произнес он застенчиво. — Я ведь не публичный оратор. Мне есть, что сказать, но еще нет единственно верных слов. Но, может быть, я попробую?
Солнце било ему в глаза, а Шопенгауэр изучающе глядел в очи солнцу. Смотрел в его оранжевые зрачки и посмеивался. Солнце не выдержало и улыбнулось в ответ. Я наконец-то не один, обрадовался Артур, солнце теперь мне друг, солнце всегда будет со мной и никогда не предаст. Ведь солнце не предает тех, кому улыбнулось. Как бы подоходчивее рассказать это людям?
— Все просто, — продолжал Артур. — Источник энергии и силы всегда внутри. Понимание внутри. Переход отсутствует: либо есть, либо нет. И если нет того, что примет инфомацию, говорить бесполезно. Но если имеется то, ради чего принять информацию, ее примут. Если есть душевный кризис — есть потребность в новой порции знания. Почему так много тупиц? Человек пребывает на каком-то уровне, он стабилен в своем состоянии новое знание будет отторгнуто. Он не стремится на другой уровень, потому что не знает, что другой уровень где-то есть. Можно прочитать ему все философские книги планеты, такой парень скажет: а, шизомуть, — и пойдет пастись на лужайку. Если вежливый, то скажет, что это не по его мозгам. Но мозги у всех одинаковые. Разная структура души. А структура души разная лишь потому, что различны жизни. Все определяют обстоятельства, в которые человека загоняют другие обстоятельства, и так до бесконечности…
Но это неважно. Принципиальна ошибка мудрецов, которые пытались сочинить общие для всех правила жизни. Нет, допустим, ничего более лживого, чем категорический императив Канта. Я напомню его: поступай так, чтобы максима твоих поступков могла лечь в основу всеобщего законодательства. Я постараюсь объяснить, почему это величайшая ложь. Он предполагает, что правила для всех общие, и если есть мораль, то она недифференцирована. Закон внутри нас должен быть одинаковым. Я утверждаю, что закон внутри нас должен быть разным. Августин говорил, что Абсолютное Зло невозможно, потому что уничтожит само себя. Представьте империю, где люди относятся друг к другу по канонам Абсолютного Зла — так вот, они уничтожат сами себя, и империя умрет. Я говорю, что Абсолютное Добро не менее опасно в том смысле, что тоже уничтожит само себя. Представьте страну, где люди живут по канонам Великого Добра — такая страна не выживет, развалится изнутри или растопчется извне, не су ть важно. Эволюция подтверждает, что в первую очередь выживают скомпенсированные сообщества, без крена в любую сторону. Наивные опровергаются просто: если бы сообщество Абсолютного Добра представлялось желательным, мы уже родились бы в нем. То, что такое сообщество не создалось за тысячелетия, а если и создавалось, то погибало, говорит о его нежизнеспособности, а следовательно — вредности и ненужности. А стремление к его построению — абсурдно.
Между тем кто-то должен стремиться именно к его построению, и в этом нет противоречий, я потом объясню… Нет сомнения, что весомые преимущества по жизни получает не скомпенсированная «справедливая» особь, несущая в себе равное количество позитива и негатива. Нет, проще жить или святым, или подонкам, людям крайностей, и нетрудно объяснить, почему. Радикальная установка — всегда лишний источник так необходимой всем нам энергии. Святой и подонок никогда не колеблются в выборе. У них всегда есть вектор и эталон, всегда есть цель и всегда есть воля. Они никогда не думают, что им делать. На свете столько несотворенного добра и несовершенных подлостей, что им просто некогда думать. Счастлив тот, кто имеет императив: всегда любить людей или всегда ненавидеть, и всегда плевать, как они к тебе при этом относятся. Не повезло тому, кто каждому воздает по заслугам, кто благодарит хороших и мстит плохим, кто взвешивает каждый шаг, на весах размеряя любовь и ненависть. А не слишком ли ответил? А не рано ли простил? А не много ли ей внимания? А не грубо ли сказанул? А не зря ли обидел? А не зря ли убил? А за что такой дорогой подарок? А не слишком ли за них рисковать? А не слишком жизнь отдать? Нельзя реверансы взвешивать. Ничего не бывает слишком, всего только мало. Чем больше сделал, тем лучше, а что сделал — куда менее важно, чем масштаб сделанного. Казалось бы, противоречия. Однако не так все. Обществу нужен баланс, а человек должен вести жизнь по максимуму: всех убить, всех спасти, всем подсобить, всем, чтоб до каждого дотронуться. Но за общество бояться не надо. Оно себя защитит, лишних святых по психушкам спрячет, лишним негодяям вышку даст, со всем лишним так или иначе разберется. Слишком добрых заклюют справедливые, и слишком злых заклюют справедливые, и друг друга они же заклюют. Однако чтоб чего-то по жизни сделать, часто нужно идти в моральные экстремисты. И вот здесь возникает вопрос: а на чью сторону? И вот здесь не надо Канта слушать, и Христа слушать, и Заратустру — все они люди умные, но к тебе касательство не имеющие. Себя надо слушать, себя, инстинкты свои врожденные и приобретенные, особенно приобретенные. Нравится жить ради ближнего — вот и живи, и сноси удары, и побои, и плевки, что самое сложное. Делай добро, люби людей, а знаешь, за что люби? За то, что они люди. За то, что они родились. За другое любить несерьезно… А вот нравится деньги отнимать, убивать — отнимай, убивай, никто тебе не судья, пока не поймали. А знаешь, за что убивай? Людей-то? За то, что люди. За то, что родились, сукины дети, дышат с тобой одним воздухом. За то, что судьба твоя — убивать. Вот за это и убивай. Только любое дело надо делать серьезно. А иначе лучше вообще не делать, чем людей-то смешить…