Шеварднадзе. Это как сообщающийся сосуд. Если в Армении узнают о жертвах, то это может вызвать осложнение там.
Яковлев. Поскорее надо сообщить, что в связи с происшедшим в Сумгаите заведены уголовные дела, преступники арестованы. Это нужно, чтобы охладить страсти. В самом Сумгаите городская газета должна твердо и быстро это сказать.
Горбачев. Главное, надо сейчас немедленно включить в борьбу с нарушителями общественного порядка рабочий класс, людей, дружинников. Это, я вам скажу, останавливает всякое хулиганье и экстремистов. Как в Алма-Ате тогда. Это очень важно. Военные вызывают обозление».
Довольно комичная идея (причем называемая «главной») — призвать на помощь «рабочий класс». Как раз «рабочий класс» и бесчинствовал в это время на улицах Сумгаита, убивая людей, поджигая дома. Михаил Сергеевич все никак не отрешится от пропагандистских клише коммунистического агитпропа.
Впрочем, Горбачев возложил большие надежды не только на рабочий класс, но и на предстоящий «пленум по национальному вопросу», на котором «надо заново сформулировать национальную политику КПСС».
Вот такие душеспасительные речи. Это вместо того, чтобы принять какие-то решительные меры, остановить сумгаитское безумие.
А безумие продолжалось. Как раз в тот момент, когда коммунистические бонзы рассуждали о рабочем классе и о пленуме по национальному вопросу. Том де Ваал:
«Погромы продолжались весь день в «сорок первом квартале» — к западу от городского автовокзала. В этот день погромщики убили семью из пяти человек — мужа, жену, двоих сыновей и дочь. Но вот наконец в город прибыла рота хорошо вооруженных морских пехотинцев Каспийской флотилии и воздушно-десантный полк. Вечером было объявлено военное положение, и генерал Краев принял на себя всю полноту власти. Через громкоговорители по городу было объявлено о введении комендантского часа после 23–00 — это был еще один беспрецедентный шаг для Советского Союза невоенного времени.
За четыре часа до наступления комендантского часа несколько сотен разъяренных молодых людей все еще находились на небольшой площади перед автовокзалом. Краев отдал приказ десантникам взять автовокзал силой. Во время штурма несколько человек были убиты…
Пять тысяч армян нашли убежище в огромном здании Дворца культуры на площади Ленина, где их взяли под охрану морские пехотинцы…»
Массовые убийства в Сумгаите, безусловно, стали катастрофой для армян. Десятки человек были убиты, сотни ранены. Почти все четырнадцатитысячное армянское население города уехало из него. Весть о зверском насилии потрясла все армянское население Азербайджана, и тысячи армян начали покидать республику.
Традиционным побуждением советской власти было скрыть информацию о происходящем. Всю неделю советские газеты, радио, телевидение сообщали о беспорядках в Израиле, Южной Африке и Панаме, но ни словом не обмолвились о событиях в Азербайджане. Когда о них все-таки было объявлено, антиармянские погромы представили просто «хулиганскими выходками».
Полный список жертв так и не был опубликован. По советской привычке, чтобы скрыть и приуменьшить масштабы случившегося, было принято решение не проводить один общий судебный процесс — дело разбили на восемьдесят эпизодов и рассматривали в судах различных российских городов. Из нескольких тысяч погромщиков к суду привлекли лишь 94 рядовых участника — в основном подростков и юношей. Причем всех их обвиняли в этом самом «хулиганстве».
После Сумгаита в Армении резко усилилось недоверие к московскому Центру, не сумевшему ни предотвратить эту катастрофу, ни всерьез ее расследовать и наказать виновных. Как и в других республиках, стали нарастать центробежные настроения.
3 марта комитет «Карабах» выступил с обращением к ООН, парламентам и правительствам всех стран, Всемирному Совету церквей, Международному красному кресту, в котором обвинил «руководство Советского Азербайджана, ряд ответственных работников ЦК КПСС в преступлении против армянского народа».
На сумгаитском погроме дело не остановилось. Аналогичные побоища, хотя в основном меньших масштабов, не раз вспыхивали в разных местах и в дальнейшем, причем и в Азербайджане, и в Армении. Бегство людей из обеих республик продолжалось.
В мае 1988-го произошел раскол в комитете «Карабах». Из него были исключены прежние лидеры, в том числе Зорий Балаян. Новый лидер комитета, будущий президент Армении Левон Тер-Петросян, так объяснял причины размежевания: