В общем, так или иначе, некоторая ясность относительно советского ядерного оружия этим Соглашением уже вносилась, способствуя успокоению зарубежных стран.
В интервью итальянским журналистам Ельцин также сказал, что «на данном этапе» ядерным оружием будут располагать две республики, однако (вот опять) «командование будет единым и централизованным» и «ядерная кнопка все-таки будет одна, а не в каждой республике».
Правда, когда у него снова поинтересовались, — это уже корреспонденты американского «Ньюсуик», — будет ли он лично распоряжаться ядерной кнопкой, Ельцин опять уклонился от ответа.
Позже на встрече с редакторами российских газет он все же сообщил, что кнопку Горбачев передаст ему, а у троих его «ядерных» коллег будет установлена спецсвязь, «позволяющая провести мгновенный обмен информацией и принятие согласованного решения».
Еще любопытная деталь: несмотря на образование СНГ, Ельцин в те дни не раз говорил о желательном, на его взгляд, сближении России с НАТО и даже о возможном ее вступлении в эту организацию. Впрочем, он говорил и о сближении СНГ с НАТО. На одной из пресс-конференций его спросили: «Почему вы считаете, что вступление в НАТО будет полезно для России, не вызовет ли это отрицательной реакции со стороны соседних стран, например, Китая?»
− Я не ставлю вопрос так, — пояснил Ельцин, — что вступление в НАТО произойдет немедленно, считаю это преждевременным. Но история рано или поздно приведет нас, видимо, к этому. Россия идет в Европу, причем хочет активно участвовать в делах континента, в создании свободной Европы. Общее командование нашего Содружества в перспективе должно, наверное, слиться с НАТО и образовать единые вооруженные силы Европы.
Вот так. Путин же, придя к власти, снова, как это было в советские времена, сделал из НАТО пугало.
Среди прочих вопросов, которые решались в Алма-Ате, был вопрос о Горбачеве. Его обсуждали при плотно закрытых дверях — даже ближайших помощников удалили. Действительно вопрос деликатный. Из того, что стало известно в дальнейшем, следовало: в общем-то, все пришли к согласию, что к обреченному на скорый уход президенту СССР надо отнестись с надлежащим почтением. В частности, Назарбаев, как бы чувствуя свою вину перед Горбачевым, который после беловежских событий именно его долго увещевал сохранить верность Союзу, заявил: лично он, дескать, сделает все от него зависящее, чтобы проводить союзного президента с максимальным почетом и никоим образом не ущемить его самолюбие.
Впрочем, согласие насчет проводов и «пенсионного обеспечения» Горбачева было, по-видимому, достигнуто не сразу. Первоначально, еще до алма-атинской встречи, уходящий союзный президент представил собственные пожелания непосредственно российскому президенту. В своих мемуарах Ельцин так об этом пишет:
«Список претензий Горбачева — его «отступная», — изложенных на нескольких страницах, был огромен. И практически весь состоял из материальных требований… Психологически его расчет был очень прост: раз вы так хотите от меня избавиться, тогда извольте раскошелиться. Но я старался вести себя твердо и сказал, что вынесу этот вопрос на Совет глав государств.
А на Совете многие выступили за то, чтобы вообще лишить экс-президента всего, оставить сумму, которую имеет у нас обычный пенсионер. Я же предложил создать прецедент достойного ухода главы государства в отставку, без атмосферы скандала. Почти все, что просил Горбачев, за исключением чего-то уж очень непомерного, ему дали».
О том, что конкретно наметили предложить Горбачеву для его пенсионной жизни, Ельцин в общих чертах рассказал на уже упомянутой встрече с редакторами российских газет: уходящему президенту СССР будет назначена пенсия в размере зарплаты, которую он получал на президентском посту, с последующей индексацией, предоставлены госдача (правда, не та, которую он до сих пор занимал), две автомашины и охрана в количестве двадцати человек (включая водителей и обслугу).
(Все же, забегая вперед, скажу, что на самом деле особо почетными проводы Горбачева не были, а уж о бережном отношении к его самолюбию и говорить не приходится. Хотя некоторые из постигших его «обид» были преувеличены прессой).
Итак, на месте СССР — формально федеративного, а по существу, унитарного государства, империи, — возникло нечто неопределенное под названием Содружество Независимых Государств. Некое «облако в штанах».