Орфей. Будьте так добры приготовить лодку, мистер Харон. Вы, верно, уже получили указания?
Харон. Лодка только что ушла, господин, скоро будет обратно. А пока окажите такую любезность, спойте что-нибудь итальянское.
Орфей. Так вы любите музыку, дружище Харон?
Харон. Еще как люблю, господин! Она мне тут всю душу вывернула, когда я не стал перевозить сеньора Каверино.
Орфей. Почему же не стали?
Харон. Не знаю, как и сказать, господин; судья Радамант объявил, что это незаконное дело, раз в наше царство допускаются только мужчины и женщины, а он ни то ни се.
Орфей. У вас в аду законники просто насмешники.
Харон. Да такие же, как у вас на земле.
Евридика. Помогите, помогите! Тону!
Орфей (обернувшись). Чу! Ее голос!
Евридика. Горе луковое, зачем ты оглянулся, тебе что царица говорила?
Орфей. А зачем ты подстрекнула меня, дрянь?
Евридика. Это без головы надо быть, чтобы валить на меня! А если я испугалась! Ты же знаешь, я нервная, и всегда валишь на меня, хотя сам виноват. Просто я надоела тебе, и оглянулся ты нарочно — чтобы потерять меня.
Орфей. То есть ты меня винишь?
Евридика. Я тебя не виню. Очень надо! Пусть тебя совесть твоя поганая гложет. Если бы ты меня любил, как я тебя люблю, тебя бы хватило пройти хоть тысячу миль. Я бы точно и больше прошла и не оглянулась бы на тебя ни разу. (Пускает слезу.)
Орфей. Вот незадача! Все равно — идем. Прозерпина ничего не узнает.
Евридика (резко). Нет, я обещала вернуться, как только ты оглянешься; порядочная женщина должна держать свое слово, хотя бы и ценой потери мужа.
Орфей.
Евридика.
Орфей.
Евридика.
Харон. Не горюйте, хозяин, расставайтесь весело, как ваша госпожа. Уверен, что дьявол с радостью пошел бы с вами, если бы мог оставить здесь свою супружницу.
(речитатив)
Автор. Ну вот, публика немного переждет, пока готовится важная сцена. Умоляю, мистер Четвуд, поторопите там.
Критик. Я вижу, Орфей опять перешел на речитатив.
Автор. Потому что он в растрепанных чувствах, сударь. Хорошо бы и нашим оперным композиторам вкладывать такие же чувства в свои речитативы.
Критик. Это что же, нагнать в оперы одних сумасшедших?
Автор. Не сгоняй они их пачками, сударь, плакали бы их бешеные деньги, и певцы лишились бы своих никчемных содержанок. Вот вам, кстати, наши вкусы в карикатурном виде.
Критик. Как это?
Автор. А так, сударь: для англичан держать сторону затейливой итальянской оперы, в которой они не разбирают ни складу ни ладу и никакого удовольствия не получают, это же смех один и то же самое, что евнуху иметь содержанку, а больше ли презирает его прихоть содержанка либо певцы ни во что ставят наш вкус — не берусь судить.
Критик. Тсс, тсс! Не срывайте пьесу!
Место действия: двор Плутона.
Плутон, капитан Уизл, мистер Спиндл.
Плутон. Ну, мистер Спиндл, как вам нравится здешнее житье-бытье?
Мистер Спиндл. С позволения Вашего Величества, оно так похоже на привычное мне, что, клянусь, я с трудом усматриваю разницу, вот только (надеюсь, Ваше Величество не будет в обиде), думается, не такой вы злодей, каковы мы у себя там.