А тогда…
Каждый поворот ее головы важен, каждое движение. Во взгляде — намек. В слове — метафора. В улыбке — смысл.
А я так и боялся к ней прикоснуться. Я понимал, что взрослые мужики так себя не ведут, а ведь женщинам всех возрастов нравятся именно взрослые мужики…
И ничего не мог поделать.
Мы прощались.
— Пока! — говорила она.
И смотрела призывно — показалось?
— Пока! — говорил я.
И она смотрела призывно — почудилось?
Я уходил, как мне казалось, по-мужски, не оборачиваясь.
Один раз не выдержал, и, отойдя довольно далеко, обернулся.
Она смотрела призывно — померещилось?
Каждый день я давал себе зарок, что вот именно сегодня…
Я представлял, как это будет… Как я положу ей руки на плечи… Как погляжу в ее глаза, которые обязательно заблестят… Как слегка наклоню голову…
И ничего не мог поделать.
— Пока! — говорила она.
И смотрела призывно — показалось?
— Пока! — говорил я.
И она смотрела призывно — почудилось?
— Я никогда замужем не была. Мужики возникали, конечно, куда ж без них? Такие, знаете, миражи в пустыне… Возникнут, посияют немножко, исчезнут.
И — нормально.
Не могла я себе представить, что каждое утро и вечер передо мной будет ходить дядька. А они все настаивали, чтобы мы жили вместе — провожать, наверное, им было в лом. И чё? Поживем, иногда буквально день-другой, и — все! Не могу!
Носки стирать, трусы, обед готовить, убираться — это пожалуйста. Нет проблем. Но вот когда мелькает утром, вечером… Все время. Не могу! И то, что мне тридцатник, как-то меня не особо колышет, если честно. Детей я чего-то не очень хочу. Не, если будут — хорошо. А нет — так и ладно.
А Валерка не раздражает. Не знаю почему. Он уютный какой-то. Спокойный. Вы в ауру верите? Вот у него аура очень хорошая. Или там, может, не хорошая, но моя абсолютно. И детей от него можно вполне… Во всяком случае, я раньше так думала.
Он хорошим будет отцом. Он ответственный.
Это я раньше так думала…
В общем, мы решили пожениться. В загс подали заявление. Дата уже была назначена.
Платье, слава Богу, не сшили, а то представляете, какие бы деньги пропали… А потом у меня мама заболела. Серьезно. Больница. Реанимация. Думали, не выкарабкается. Бог помог. В больнице долго лежала, потом домой перевезли.
Нас у мамы три дочери — три сестры. Отца у нас нет. И жизнь наша как бы остановилась, понимаете? Как на препятствие какое-то налетела. Больница. Там же каждому надо в лапу дать. Деньги-то есть, не вопрос. Но ведь это время все: встретиться, договориться, понять, кому… Потом — сиделка. Опять же: хорошую надо найти, душевную. Проблема.
Мы носились как лошади. Тройка лошадей. Вообще жизнь остановилась. А Валерке — хоть бы что! Нет, он пару раз предложил помощь, а потом — положил на нас. Конкретно. Живет так, как будто болезнь моей мамы вообще его не касается. С одной стороны, я могу его понять. Мама моя — ему чужой человек, так? Но, с другой, это ведь моя мама, правда? Из чувств ко мне можно же было бы как-то… Не знаю… Помочь чего-то… Съездить… Сбегать… — Он что, никогда вам не предлагал помощь?
— Да чего-то предлагал там пару раз чисто формально. Это ж видно, когда формально, а когда от души, так? Ощущение такое, что ему наплевать на маму мою.
И вот чего мне делать теперь? Я уже к нему привыкла, свыклась с ним как-то… Не раздражает он меня, что важно. И вообще я думала, что у нас любовь.
А чего вышло? Как мне теперь жить с человеком, если он в такой серьезный в моей жизни момент отстранился?
Говорит абсолютно спокойно, словно не свою — чужую историю рассказывает.
— А гнать жалко. Если я за столько лет такого не нашла, вряд ли еще найду. Я ж тоже не молодею, правильно?
Мама-то сейчас на поправку пошла, голова моя освободилась, вот я и думаю.
А придумать сама ничего не могу.
— А вы можете попросить Валерку вашего ко мне прийти?
— Да он тут сидит. Позвать?
— Позвать. Только мы с ним немножко вдвоем поговорим, ладно?
ВАЛЕРИЙ, 35 ЛЕТ, ВЛАДЕЛЕЦ АВТОСЕРВИСА:
— Жаловалась на меня? Серафима Петровна… Ну, это мама ее… внезапно заболела: инфаркт. В больницу по скорой отвезли. Положили в коридоре, понятно. Больница дурацкая. Как всегда.
А у меня в центре Бакулева друзья работают. Вообще, у меня такая работа — друзья везде есть. Я созваниваюсь, они говорят: «Сейчас с той больницей свяжемся, узнаем состояние…