Он не мог видеть свою подругу в таком состояние, поэтому, мельком взглянув на экран, захлопнул крышку ноутбука. И только тогда Эмма его заметила. Она посмотрела на него заплаканным нечитаемым взглядом, но ничего не сказала, а просто обратно вернула ноутбук в прежнее состояние, открывая крышку и возвращая все свое внимание на фильм, а точнее на один единственный момент.
Эмма снова провела пальцем по сенсору мышки, перематывая фильм на несколько секунд. На экране появилась Реджина, которая остановилась. Стоя сначала спиной к экрану, она повернула голову на 180 градусов и искренне улыбнулась, но, независимо от этого, на ее уголках глаз были слезы. Потом она что-то сказала, но Август не мог этого услышать, ведь Эмма смотрела фильм в наушниках. Если до этого камера снимала крупным планом, то сейчас обстановка сменилась. Рядом с Реджиной был мужчина, который стоял перед ней на одном колене, протягивая кольцо. Губы Реджины произнесли что-то, и следом мужчина поднялся с колена и поцеловал ее. Они стояли в парке, и маленькая толпа хлопала, но парочка не замечала их. Они обнимали друг друга, пока изображение не сменилось титрами.
Эмма снова хотела перемотать, но была остановлена Августом, тот повторил свои действия: захлопнул крышку ноутбука и положил его на пол, подальше от Эммы. Та опять посмотрела на него и отхлебнула виски. Август забрал и бутылку тоже. Тогда Эмма не выдержала.
— Что тебе нужно от меня? — но это у нее получилось ужасно, из-за поступающих слез и пересохшего горла она не могла нормально говорить, и из ее рта послышались слегка рваные звуки.
— Я беспокоюсь, — Август присел на край кровати.
— Ты спал? — он кивнул. — Вот и иди спать дальше!
— Эмма, я переживаю за тебя.
—Не нужно обо мне думать! Мне было хорошо, пока ты не пришел, — Эмма показала на него пальцем, из ее глаз потекли слезы.
— Повторю еще раз, я беспокоюсь и не хочу видеть, как ты убиваешься в моей комнате, смотря фильм, в котором снималась Реджина, при этом поглощая из горла алкоголь, — его тон был спокоен, Август серьезно смотрел на подругу, ожидая ее действия.
— Проваливай! — Эмма громко крикнула.
— Нет! — он встал с кровати и сложил свои руки на груди.
— Проваливай! Я тебе сказала! — но тот даже не шелохнулся. — Уйди из комнаты! И верни мне ноутбук!
— Нет. Я не дам тебе пересматривать одно и то же.
— Это не твое дело! Это моя жизнь! И ты мне не мама! — Эмма мгновенно поднялась на ноги, но это получилось у нее нелепо. Из-за повышенного градуса алкоголя в крови и мягкого матраса она пошатнулась и чуть ли не упала, но Август успел подхватить ее на руки, перекидывая через свое плечо.
— Отпусти! — она била его кулаками по спине, но тот продолжал держать ее на плече. — Отпусти! Слышишь меня?!
— Нет, тебе нужно проветриться, — Август понес ее на улицу, спускаясь по лестнице многоэтажки.
Он вышел на свежий воздух, и только тогда поставил ее на землю. Всю дорогу Эмма била его по спине, и Август почувствовал пульсирующую боль где-то под лопатками.
— Ты что, с дуба рухнул! — она ткнула его пальцем в грудь. — Зачем ты это сделал? Спал бы себе спокойно! Куда ты лезешь?
— Тебе нужно проветриться. От тебя воняет перегаром, и ты не в себе. Ты псих! — теперь он тыкал ее в грудь.
— Я не псих! — она больно ударила по его руке.
— А это разве не значит, что ты псих? —Август показал на свою руку, где уже красовалось красное пятно. — Свон, успокойся. Ты должна держать себя в руках.
— Не указывай мне! — она отвернулась к нему спиной, идя шатающейся походкой на детскую площадку.
Август шел за ней следом на безопасном расстоянии, чтобы если что можно было подбежать и помочь Эмме, или чтобы убежать от нее. Он понимал, что Эмме сейчас нужно пространство и время, чтобы прийти в себя, но ему не нравился тот способ, который выбрала его подруга. Алкоголь и просмотр фрагмента с любимой, которая принимает предложение руки и сердца, а следом и целует мужчину - не самый лучший вариант. Август знал, что для такого нужен свежий воздух и тишина. Чем не подходит площадка в позднее время суток, когда все спокойно спят в постели?
Эмма села на детские качели и стала тихонько раскачиваться.
— Не подходи ко мне, — она рассерженно на него посмотрела, — я злюсь на тебя.
— Я и не собирался, — его слова не соответствовали действия. Он сел рядом с Эммой на железную балку, которая была приварена к двум опорам качели. — Что произошло? — спросил Август, когда Эмма немного успокоилась и могла соображать.
— Не знаю, — она посмотрела на небо, усыпанное звёздами.
— Я не верю.
— Я тебе говорила, что от тебя нельзя ничего скрыть? — он положительно кивнул, и на лице Эммы появилась еле заметная улыбка. — Это из-за приезда. Понимаешь, когда я была в других странах и выполняла задание, я не понимала смысл всего происходящего. Я просто делала. А когда я переспала с женщиной и вернулась сюда, я все осознала, поняла, что это не просто игра, — она развела руки. — Я поняла, что я мертва, поняла, что меня нет. Меня нет с родителями, нет с подругой, нет с Реджиной. Меня просто не существует. Теперь я Элисон Бишоп.
— Ты не Элисон Бишоп. Ты - Эмма Свон. И всегда ею будешь. Ты 23 летняя девушка, у которой есть трое прекрасных мам и отец. Девушка, у которой есть любовь и подруга. У тебя есть дедушка и я, а ещё Джонс.
— Я Элисон Бишоп. У меня есть только сводный брат и больше никого, — она непреклонно просмотрела на друга.
— Пока ты так думаешь, так и есть, — он спрыгнул с балки и встал напротив Эммы, беря ее подбородок и поднимая его вверх так, чтобы ее глаза смотрели на него. — У тебя есть все. И не нужно это прятать глубоко в себе, выставляя на свет Элисон. Ты она только для шайки Локсли, для нас ты Эмма. Наша Эмма.
— А…
— Не нужно ничего говорить, — он положил свой палец на ее губы, — Ты замёрзла, пошли домой.
***Эмма проснулась из-за надоедливого лучика солнца, который пробивался через шторы. Девушка потянулась, но сразу же пожалела об этом. Тело очень сильно ныло, как будто ее переехал трактор, а может, все так и было? Эмма чувствовала себя паршиво: голова раскалывалась, тело болело, в горле было сухо. Да и внешний вид оставлял желать лучшего. Эмма посмотрела на свое отражение в зеркале и ужаснулась. Запутанные волосы, лицо опухшее, темные круги под глазами напоминали фингалы, губы сухие, а глаза безжизненны. Эмма не стала сильно приводить себя в порядок. Она только расчесала волосы и собрала их в пучок. Быстро умывшись и переодевшись, Эмма пошла на кухню, из которой доносилось пение Августа.
— Доброе утро, — Эмма плюхнулась на стул.
— Добро…— Август посмотрел на нее. Он сразу заметил ее ужасный вид, и он был не удивлен тому, что видит перед собой. — Хотя, как я вижу, у кого-то оно не доброе.
— Ха-ха, как смешно. Ты очень проницательный, или у тебя просто стопроцентное зрение.
— Как знаешь, — он обиженно отвернулся от нее, возвращая все свое внимание на готовившийся завтрак.
Эмма только тяжело вдохнула.
— Ты обиделся? — Эмма уже съела свою еду, во время завтрака они не вымолвили ни слова, и Эмму это раздражало. — Август? — она позвала друга, который делал вид, что не слышит ее. — Пиноккио, скажи хоть что-нибудь.
— Что ты хочешь от меня услышать, Свон? — Август резко отодвинул от себя тарелку и серьезно посмотрел на подругу. — Что?
— Прости меня. Прости меня за то, что произошло ночью, и за… утро, полагаю, — Эмма отвела взгляд в сторону, избегая зрительного контакта с другом.
Она понимала, что поступила не самым лучшим способом. Сначала напилась в комнате Августа, а потом и наорала на него. А, и ещё била его, когда тот хотел помочь ей. Это трудно назвать дружеским поступком.