А девочке нужна поддержка. Слишком многое на нее свалилось. Какое-то время Сергей думал, что его участия достаточно. Он нарушил правило «не смешивать личные отношения с работой», когда начал работать вместе со своим другом. Потом, уже по просьбе Юрия, он постарался помочь новой владелице. Мог, конечно, и отказать, ведь это была личная просьба, но как отказать умирающему человеку и как бросить дело, в которое вложил часть себя? Сам не заметил, как, абсолютно уважительно относясь к директору и владелице фирмы на людях, соблюдая всю необходимую субординацию, в личном общении он слегка опекал ее, считая кем-то вроде племянницы, делающей первые шаги в большом бизнесе, нуждающейся в его советах или хотя бы во взгляде со стороны. Может, даже относился к ней, как к дочери… хотя, нет, для дочери у него на задворках сознания проскальзывали странные мысли и надежды, поэтому все-таки не родственница…
Но, если он не мог определиться в своих желаниях, то она определилась быстрее: молодая девушка и молодой парень. Если быть объективным, он ей подходил: ни грамма притворства, доверял именно ей — достаточно вспомнить ту ситуацию со шпионажем. А характер — так он был, немного непривычный для Сергея — не обладая особой физической силой или какими-либо навыками, парень упрямо сопротивлялся попыткам его сломать, но таял рядом с этой девушкой. Да, Сергей отдавал себе отчет, что было бы очень странно, если бы парень, которого жизнь не очень баловала, растекся бы лужицей рядом с другим мужчиной. Было бы действительно странно.
А с Викторией они нашли друг друга. Вика очень быстро выросла от человека, нуждающегося в советах и опеке, до того, кто сам может опекать. И объект она уже выбрала.
Все закономерно, но царапает какое-то сожаление о прошлых днях…
«Ну, что, штатный психолог-недоучка, — усмехнулся сам себе Сергей, — тебе сейчас надо о другом думать. Все-таки личное с рабочим нельзя смешивать ни в коем случае. Скоро приедет Вика и, наверное, придется решать — сможешь ли ты воспринимать ее помощника как одного из сотрудников, молодого и начинающего, без опыта, но с желанием научиться и, что немаловажно, с огромной преданностью руководителю. Понятие средневековое, конечно, но очень нужное, как показали последние события. Ну, а если не сможешь отстраниться от личных чувств — грош тебе цена на твоей должности.»
Вика выглядела усталой и отстраненной. Нет, по внешности нельзя было этого сказать, но усталость была где-то внутри, в глазах — словно она приняла решение, о котором не хотела ни думать, ни говорить.
— Сережа, — начала она, не очень мне нравится этот разговор… Ну, прежде всего, я хочу сказать, что никто мне не жаловался — это я так, на всякий случай говорю — но я же не слепая.
— Вика, — почти перебил ее Сергей, — это я повел себя непрофессионально. Камаль как раз вел себя очень достойно, я именно так это назову. А я прошелся по всем болевым точкам.
— Что вы не поделили? Я же почти такая на работу пришла, и опыт работы секретарем, а потом ассистентом, нельзя назвать достаточным для должности директора? Так в чем же разница? Ты же мне помогал?
— Ты девушка, Вика, а он мужчина. Вот и вся разница.
— Понятно… — она помолчала. — Но, я так понимаю, больше ты этого не собираешься допускать? Сможете работать вместе? Потому что если не сможете, он уйдет.
— Он? — удивился Сергей.
— Сереж, я эгоистка. Я делаю так, как мне удобно. Профессиональный вклад я даже не сравниваю, мы все трое это прекрасно понимаем. А если бы я вдруг сделала невероятную глупость и попросила тебя уйти, то Камаль бы себе не простил, что это он всему виной. Мне комфортнее, если он останется здесь, на этом месте — для меня он надежен. Но если по каким-то причинам вы не сработаетесь, то его здесь не будет. Справлюсь сама.
— Снова будешь здесь почти ночевать? Нет уж, это вызов мне — не допустить больше таких срывов.
— Спасибо, — она встала, и Сергей поднялся тоже, понимая, что разговор окончен.
Глава 15
Камаль не знал, хорошо ли то, что он живет не один и должен контролировать себя ежечасно, ежеминутно и на работе, и дома. На работе — понятно, там никто ничего не знал, и он очень надеялся, что все так и останется. Дома… все-таки хорошо, что он не один. Он был абсолютно уверен, что истерику или жалобы, воспоминания ему бы простили, более того, Виктория наверняка ожидает чего-то подобного. Но вот он себе этого не простит. Вытащили его из того страшного места — повезло. Действительно, очень повезло, что времени мало там провел. Теперь он знает такие вещи о «темной стороне жизни», и это ведь всего лишь верхушка. Не сумел бы сбежать тогда — был бы трупом. Но лучше трупом, чем накачанным какими-то препаратами куском мяса. Или все понимающим и чувствующим куском мяса…