Но Камаля уже задеть было невозможно, он услышал то, что хотел, и понял то, что хотел… очень надеялся, что правильно понял, но, кажется, другого смысла в ее словах не могло быть.
Глава 22
— Пусть это будет называться красивым словом «помолвка», — улыбнулась Вика.
— Это вообще больше, чем то, на что я мог рассчитывать, — говорит Камаль. — А ты будешь на работе рассказывать?
— Ну, Сергею придется рассказать. Остальным… общее объявление я делать не собираюсь, а там — как получится.
— А что ты чувствуешь к Сергею? — Камаль посмотрел на Викторию взглядом «Я прекрасно понимаю, что ты пошлешь меня сейчас с этим вопросом».
— Он мой друг, я рада, что он обеспечивает нашу безопасность, мне спокойнее, когда он где-то рядом. Не слишком близко, но рядом, — спокойно ответила Виктория. — А что, ты ревнивый? — улыбнулась она.
— Ревнивый… — невесело подтвердил Камаль. — И это плохо, это очень плохо, я знаю — видел последствия. Но изменить себя не могу. Я буду стараться. И пусть он будет рядом с тобой — мало ли что, так действительно спокойнее.
— Я кстати, тоже ревнивая, даже очень, — хищно улыбнулась Вика. — Просто ты не видел, повода не было. А Сергей давно и счастливо женат на своей работе, и я — часть этой работы.
Именно поэтому Камаль нисколько не удивился, когда уже в понедельник вечером Сергей, проходя мимо, сделал знак: «А иди-ка сюда…». Этого допроса он ждал, и даже признавал за Сергеем такое право.
— Ну, что, время давать интервью? — поинтересовался он, заходя в кабинет, который занимал безопасник. — Давайте, расскажу о себе то, что вы можете не знать. Моя мама пропала, когда мне было лет пять-шесть, родных у нее не было, она из детдома. Меня воспитывали другие дед с бабушкой и отец. Он хотел, чтобы я рос «настоящим мужиком», поэтому, когда деда с бабушкой не стало, я уехал оттуда, как только получил аттестат. Пробовал и работать, и учиться, получалось плохо, поэтому учебу я бросил. Все? Еще что-то рассказать?
— Твой отец пил?
— И как это вы догадались? — шутовски восхитился Камаль. Он только недавно научился признаваться в этом без стыда, хотя, казалось бы, в чем стыд — ведь это не он сам пил… — Впрочем, вы не догадались, а узнали, скорее всего. Да, пил, запоями. Вас удивляет, что я убрался оттуда, как только смог, и никогда больше о нем не вспоминал? И — да, наследственность у меня хреновая. Сам знаю… Вика тоже знает.
Камаль выговорился, и усилием воли заставил себя смотреть в глаза как раз «настоящему мужику», который наверняка не попадал в такие позорные истории, как он сам, а если и попадал, то решал свои проблемы как-то по-другому. Как бы хотелось быть тем, кто гордится родителями, кто имеет востребованную профессию и может обеспечивать себя и любимую девушку. Сейчас — все наоборот; будь он, к примеру, отцом или братом Вики, прогнал бы такого, как он сам, поганой метлой. Хорошо, что она сама принимает решения, а он теперь будет использовать все шансы, чтобы стать тем, кому нечего стыдиться. А сейчас бы хотелось демонстративно хлопнуть дверью и уйти, потому что разговор, действительно, личный, и отчитываться он не перед кем не обязан, кроме как перед своей будущей женой… если она не передумала еще, конечно.
Уходить и хлопать дверью было глупо и по-детски, что лишний раз подтвердило бы мнение о нем как о не слишком умном и истеричном, поэтому Камаль постарался выровнять дыхание, принять невозмутимый вид и выслушать то, что ему могут сказать в ответ на его откровения.
Но его снова удивил Сергей — наверное, людей недалекого ума на таких должностях не бывает; а может, просто Камаль стал подсознательно ожидать от окружающих худшего. Оказывается, приятно обманываться в таких ожиданиях.
— А, знаешь, у Вики интуиция хорошо работает, гораздо лучше, чем у меня, старого циника. То, что она тебя уже не выпустит из вида, было понятно, когда тебя еще в роли шпиона домой утащили. И она права — я тебе уже доверяю. Да, твое прошлое я проверил — ничего страшного, если сравнивать с худшим, но и ничего хорошего. Кому-то при рождении многое дается, кто-то должен сам за это бороться. А ты молодец, выкарабкался, я видел многих, кто свою жизнь под откос пускал.
— Я тоже видел… — невесело улыбнулся Камаль. — Поэтому старался не повторить этот путь.