Концерт, казалось бы, только начался, а в центре зала уже стоит жуткая суматоха. Масса из большого количества тел, прыгает, бегает, толкается, бесится. Одним словом, кто во что горазд. Все стоят чуть ли не на ушах, и самое главное довольны. Лишь немногие воздерживаются от участия в совместной движухе. Это ещё один плюс подобных концертов. Сколько бы энергии или даже агрессии в тебе ни накопилось за определенный промежуток времени, здесь ты можешь выплеснуть их с лихвой. И, возможно, случится так, что наутро ты даже головы оторвать от подушки не сможешь, но положительных эмоций наберёшься. Это точно!
Что за замечательное чувство…
Рядом подсаживается какой-то парень, заказывает пиво. И на его руках замечаю несколько татуировок. Но уже без фанатизма и преимущественно тёмных. После незнакомец тоже разворачивается в сторону сцены, кивает головой, пристукивает по колену одной рукой в ритм музыки.
Подлетает Лёнька, материализовавшись непонятно откуда. Садится по другую сторону, тычет пальцем на второй бокал:
— Мне?!
— Да! — киваю.
Делает несколько больших глотков, затем соскакивает со стула, дёргает меня за рукав и, указывая на парня сидящего рядом, орёт на ухо:
— Это Сашка! Гитарист той же группы, в которой играет Никита! Я тебе про него говорил!
Какое неожиданное стечение обстоятельств.
Перевожу взгляд, новый знакомый приветливо улыбается, кивает.
— Алёна! — протягиваю ладонь.
— Очень приятно!
— Взаимно!
Лёнька стоит между нами, довольно лыбится.
— А Алёнка у нас художник! — добавляет друг, чтобы подкинуть тему для разговора.
Всегда было интересно у кого это «у нас»?
Этот Саша заинтересованно кивает и, кажется, план друга срабатывает.
— Татуировками интересуешься?! — осведомляется гитарист.
— А как же!
— А бить не пробовала?!
— Нет, как-то не довелось! — стараюсь выглядеть как можно более дружелюбной и, кажется, у меня это неплохо выходит. Разговор клеится. Заметив это, Лёнька ретируется уже спустя считанные секунды, снова растворившись в толпе.
Так мы сидим около получаса. Разговариваем о разном. И я без удивления замечаю, что общего у нас с этим Сашей немало. С такими ребятами, как он, мне всегда есть о чём поговорить. Одного поля ягоды, что тут сказать. За одним бокалом пива идёт второй, потом третий. Хотя гитарист несколько воздерживается от чрезмерного употребления алкоголя, ссылаясь на то, что ему ещё выступать. Оно и понятно. И вот когда очередная группа заканчивает свое выступление, уходя со сцены под оглушительные вопли толпы, парень касается моей руки и с улыбкой произносит:
— Сейчас мы!
— О! Давай, давай! Мне теперь ещё интереснее посмотреть на вас в деле!
Он дарит мне широкую улыбку, отчего ловлю себя с поличным: она мне нравится. И махнув рукой, убегает в сторону сцены.
Лёнька как долбаный Гудини, снова материализуется у барной стойки с идиотской влюбленной улыбкой на лице. Волосы растрепаны, щёки красные, грудь вздымается в тяжелом дыхании.
— Ты где шарахался?
Друг игнорирует мой вопрос. Или не слышит. Хватает за руку и тащит в душную толпу. Не сопротивляюсь. С самого начала знала, что сидеть на месте он мне не даст. Каким-то непостижимым образом мы оказываемся почти вплотную к сцене. Да так что я, даже будучи без линз, могу в мельчайших подробностях рассмотреть всех и каждого, кто находится сейчас на ней. Покончив с короткой подготовкой, вокалист уверенным приятным голосом приветствует зал, на что тот отвечает громким, восторженным рёвом.
Эти ребята совершенно точно нередкие гости здесь. Вот он объявляет название первого трека. И вместе с тем я четко замечаю, как этот Саша мне подмигивает. Улыбаюсь ему. Затем несильный тычок в бок. Оборачиваюсь. Лёнька, всё ещё довольно скалясь, кивает в сторону гитариста, и я только теперь понимаю его коварный замысел. Тот разговор был не просто так…
Гремят первые и многообещающие тяжелые аккорды, резвый грохот барабанного бита переходящий в звонкую какофонию тарелок. Вступает запоминающийся с первых секунд гитарный риф.