— Кто я? — парень откровенно удивляется, но затем удивление сменяет жёсткая усмешка. И она мне совсем не нравится. — Ты ещё не поняла?
— Хватит! Хватит говорить долбаными загадками! Я устала тебя разгадывать…
Ян пересекает расстояние между нами. Сжимаюсь всем телом, желая лишь одного — исчезнуть из этой комнаты, из этого города, с этой планеты! Меня захватывает в плен сканирующий взгляд ледяных глаз и бешеное биополе. Кажется, что воздух вокруг начинает пульсировать и искрить, точно под напряжением. В ушах появляется странный гул.
Или у меня едет крыша…
— И не нужно разгадывать, малышка, — Ян поддевает пальцами мой подбородок. — Всё ясно как день.
С трудом сглатываю вязкую слюну. Мне некуда бежать.
— Мне ничего не ясно…
— Ты меня хочешь. А я хочу тебя. Всё просто.
— Что? — задыхаюсь от этой его глухой и непробиваемой наглости. Всеобъемлющего высокомерия. — Ты головой, что ли, приложился? С каких пор?
Нервный вдох вызывает дрожь в груди. Жесть какая-то…
— Будешь отрицать?
Почему он просто не оставит меня в покое?
— Это бред… — Хочу освободиться и опустить лицо, отвести взгляд, но мне не дают. Ян перехватывает мои скулы, сильнее сжимает пальцы. Больно. Смотрю в его глаза пытаясь отыскать там хоть что-то. Хоть малейший намёк на… Хах, на чувства? Эмоции? Что? Искренность? Ты серьёзно, Алён?! Он просто глыба льда лишённая эмоций и чувств. По крайней мере, тех, которые ты хочешь в нём найти. Те эмоции порождаются сердцем, а у Яна нет сердца. Вместо него там мощный машинный двигатель, что гоняет по его венам серную кислоту.
— Это единственное, зачем ты изводишь меня теперь?
Молчание и пристальный взгляд парня.
— Хочешь трахнуть меня?
В голове что-то щёлкает.
— Ты тоже этого хочешь.
Не отвожу взгляда. Молчу некоторое время, а затем честно признаюсь:
— Да. Хочу.
И презираю себя за это…
Часть 29 — «Дай мне слово…»
Ян отпускает мой подбородок. Выглядит откровенно удивлённым, если не ошарашенным моим откровением.
— Если мы переспим… — продолжаю, сглатывая ком. Сжимаю кулаки. — Ты оставишь меня, наконец, в покое?
Парень смотрит на меня долгим изучающим взглядом, затем его губы вытягиваются в уже знакомой мне ехидной опасной ухмылке. Но она так ему идёт… Боги…
— И ты готова пойти на это?
— Дай мне слово.
Ян вскидывает брови и со смешком переспрашивает:
— Чего?
— Дай мне слово, что оставишь меня в покое.
— Может, ещё на Библии поклясться?
— Можешь и на Библии. Мне всё равно. Но я точно знаю, что ты всегда держишь своё слово. И я хочу, чтобы после этого ты исчез. Навсегда… — Подавляя внутреннюю дрожь, наклоняюсь к демону напротив и шепчу: — Не хочу тебя больше видеть. Слышишь? Никогда.
Ян тоже склоняется, максимально сокращая расстояние между нашими лицами:
— Ты заговоришь по-другому, когда всё произойдёт, малыш.
Кривлюсь его словам. Ага, очередная провокация. Но к чёрту! Пусть говорит или думает что хочет. Чем быстрее мы с этим покончим, тем быстрее я смогу переболеть и успокоиться. Так раны будут не очень глубокими. Пока ещё не стало слишком поздно. По крайней мере, это я смогу пережить… Ибо уверена… продолжения точно не будет…
— В этом нет никакого смысла. Тебе ведь просто нужен этот «трофей», верно? Просто унизить и растоптать меня было мало. Теперь ты хочешь ещё и трахнуть меня прикола ради. Да, Ян? Мне уже всё равно. Давай. — Делаю шаг к парню. Не страшно. Кладу ладони на его широкие почему-то вдруг напряжённые плечи. Прижимаюсь, почти касаюсь его губ своими. Мой шёпот сквозит нервными нотками:
— Давай… Чего ты ждёшь?
Парень обхватывает мои кисти, убирает, не сильно отталкивая. Кривит красивое лицо:
— Что за цирк? Прекрати…
— А что? Можем прямо тут. Ритка ещё не скоро вернётся. Сегодня пятница, она, как всегда, в очередном клубе. Так что у тебя есть масса времени до утра. Или не до утра. Думаю, тебе будет достаточно и одного траха. Правда ведь? — Высвобождаю кисти, цепляюсь пальцами за ремень на его джинсах, пытаясь расстегнуть.
— Успокойся… — Ян снова перехватывает запястья. Его скулы напрягаются, взгляд почти чернеет. В красивых глазах беснуется синяя буря. Что это? Злость? Презрение? О да-а… я презренная уличная дрянь. А он царь и бог! Я не достойна целовать даже песок под его ногами…
Но почему? Что за выражение лица, словно он ждал не этого? Словно…
— Что? Или мне отвернуться? — Разворачиваюсь, отхожу к высокой тумбе, что заменяла нам эти годы кухонный гарнитур. Наклоняюсь. — Да, мне определённо нужно отвернуться. Чтобы не смущать тебя своей стрёмной физиономией. Могла бы ещё пакет на голову надеть, но боюсь задохнуться. Так что извиняй. Так как ты любишь, Ян? Сзади?
— Успокойся, — он цедит сквозь зубы, но я не слушаю:
— Чтобы не видеть и не запоминать лица своих шлюх. — Вновь поворачиваюсь к парню, снова совершаю попытку расстегнуть ремень на его джинсах и в этот раз мне почти удаётся. — Или мне сперва нужно отсосать тебе? Оксана как-то говорила, что ты любишь, когда тебе отсасывают, — издаю нервный смешок. Я точно рехнулась… — Никогда бы не подумала, что эта информация мне приго…
Внезапно Ян хватает меня за плечи, грубо встряхивает:
— Успокойся! Что ты несёшь?!
От испуга затыкаюсь мгновенно. В горле вырастает противный густой ком. Дышать трудно. Руки трясутся ещё сильнее. Мне мерзко от самой себя и от того, что происходит.
Почему это происходит со мной?!
— Уходи… — произношу лишь губами.
Но вместо этого Ян обнимает меня. Давление бьёт по вискам с такой силой, что чувствую приступ болезненного напряжения. На глазах наворачиваются предательские слёзы. Что-то рвётся из груди наружу…
Что он?..
— Уходи! — кричу. Бью его куда-то по спине, не жалея сил и злости. Ещё раз и ещё. — Ненавижу тебя! Ненавижу… Проваливай! Видеть тебя не хочу!
Парень не разжимает рук. Усиливает давление. На спину, на поясницу. Прижимает мою голову к своему тёплому плечу. Зарывается одной рукой в волосы, его мягкие губы на моём виске.
— Зачем ты?!.
— Успокойся, малыш… — хриплый голос отзывается вибрацией внизу живота. Скручивает тугую пружину. — Я прошу тебя… Успокойся… Всё хорошо…
— Ни хрена не хорошо!
Чувствую ненавистный и такой любимый запах. Жарко. Он жаркий. Внутри какая-то часть меня разлетается в клочья, заполняя внутренности раскалённой лавой. Меня разрывает на части от безумного желания обнять его и убить одновременно.
Я хочу его убить…
— Уходи! Чёрт бы тебя побрал… Уходи…
Ян резко отстраняется, находит мои губы. Целует, будто хочет заткнуть. Грубо, требовательно. Дрожь. Ноги подкашиваются. Мои крики и злость утопают в этом агрессивном напоре. Вцепляюсь ногтями в его плечи, сжимаю так сильно, что слышу утробный рык парня. Ему точно больно, но он не перестаёт меня целовать. Пытаюсь оттолкнуть, Ян не даёт. Терзает мои губы и язык до тех пор, пока не заканчивается кислород. У нас обоих. Пока я не начинаю задыхаться от этой близости. От него самого. Всё тело горит. Рассудок посылает панические импульсы о неправильности происходящего, но его быстро скручивают неизвестные, затыкают рот кляпом и утаскивают в неизвестном направлении.
Ян разрывает поцелуй на какие-то считанные секунды, позволяя мне вдохнуть, но не давая прийти в себя. Что это? От моей истерики не остаётся и следа, от его злости тоже. Руки парня быстро и ловко снимают с меня кофту, майку, оставляя в одном лифчике. Швыряют ненужные тряпки на пол. Сама тянусь к нему, помогая скинуть водолазку.
Какой же он… Охренительный…
Заволоченный туманом возбуждения лёд голубых глаз впивается в моё лицо, мою плоть. Скользит по тому, что видит перед собой. В нём полыхает демоническое пламя. Хочу прикоснуться к нему, даже если сгорю заживо. Наплевать. И я тянусь. Касаюсь кончиками пальцев его лица, обхватываю шею.