И мне это нравится…
Пьянит и сносит крышу так, что забываю дышать. Забываю кто я и кто передо мной. Всё, что нас разделяет. Всё, что против нас. Сейчас всё это не имеет никакого смысла. Не имеет значения. Сейчас мы вдвоём. Единое целое. Я его, а он мой. И это больше, чем просто секс. Больше, чем близость двух тел, двух таких абсолютно разных душ. Это слишком хорошо. Слишком сильно. И это кажется правильным. Настолько верным и правильным, что не хочется останавливаться. Никогда.
Привыкаю к нему. К его размеру, его ритму. Вливаюсь в единый темп, доводя до исступления и его, и себя. Не хочу его отпускать. Больше не сдерживаюсь, кричу, испытывая свои связки на прочность, и Яну это определённо нравится. Его губы, язык и зубы то и дело находят новое место, где демон ещё не успел оставить своей отметины, отпечатка, говорящего о многом. Намного большем, чем мысли, взгляды или слова. Безумное месиво из эмоций и чувств. Не разобрать, где что. Сколько? Как долго? Всё это идёт на хер. Мне наплевать. Абсолютно не важно. Не сейчас. Только бы…
— Ян!.. — выкрикиваю его имя, ловя себя на мысли, что это самое охренительное слово из всех, что мне когда-либо были известны. Самое сладкое. Самое крышесносное. Самое желанное.
— Да, малыш… — Он протискивает одну руку между нашими телами, прикасается к тому месту, где мы соединяемся.
Мне казалось, что я до этого была громкой… ошиблась. Кажется, не выдержу ещё и минуты. Это невыносимо. Сущее безумие. Все мышцы внутри содрогаются от его уверенного прикосновения. Предыдущий оргазм стирается из памяти, поглощённый безумным бурлящим потоком раскалённой лавы. Всё утопает в этой смертоносной пучине и сгорает дотла. Разум, мысли, осознание. Что это? Я не знаю… Больше ничего не знаю.
Каждый спазм внутри, каждый толчок убивает во мне крупицу меня же. Разрывает какие-то очень важные связи и сдерживающие цепи, высвобождая нечто пока мне непонятное. Мы оба на пределе. Ян вколачивается в меня с животной яростью и остервенением до тех пор, пока не уносится вместе со мной в абсолютно иную реальность существования. Туда, где мы едины по-настоящему. Где у нас всё действительно общее. Где нас никто и никогда не сможет отыскать…
Лежим так какое-то время, тяжело дыша и глядя в глаза друг другу. Что теперь? Не имею даже малейшего представления. Боюсь представить. Боюсь думать или гадать. Предполагать что-то. Не хочу ничего знать… Его всё равно не угадаешь. Это невозможно.
— Алён… — Ян касается моих щёк, стирая солёные дорожки.
Слёзы?
Наплевать…
Просто смотрю на него. Глаза в глаза. Не опускаю руки, всё ещё держа пальцы в его волосах, на шее. Чувствую его внутри. И Ян тоже не спешит отстраняться. Разрывать эту странную, теперь кажущуюся извращённой и даже какой-то больной близость. Так просто. Ещё секунду назад всё казалось запредельным и нереальным, а теперь…
Теперь всё вернулось туда, где и было на момент начала этого безумного прыжка в пропасть неизвестности. Пламя в светлых глазах постепенно успокаивается, и я со жгучим отторжением вспоминаю: кто я и кто он.
— Мне нужно в душ… — хочу выбраться, но Ян не даёт:
— Нет. Позже, — голос серьёзный. — Я рассчитываю на продолжение.
Ловлю короткую паузу.
— Продолжение? Одного раза тебе недостаточно?
— А тебе?
— Снова уходишь от ответа… — я уже устала на него злиться. Во второй раз пытаюсь подняться, и, разумеется, мне снова не дают.
— Ты сама сказала, что твоя Ритка не вернётся до утра. Так что… — на губах парня блуждает странная улыбка. — У нас ещё уйма времени.
— Собираешься трахаться со мной до утра? — изумлённо вскидываю брови. Серьёзно?!
— Почему бы и нет. Я вошёл во вкус… — Ян вдруг толкается бёдрами внутри меня, и я понимаю, что он не шутит. Парень снова возбуждён.
Чёрт… Такое вообще возможно?!
— Ян… Ты же не… — губы сами раскрываются в рваном вдохе, когда этот демон совершает ещё один толчок, задевая нужную точку, чувствительность которой до сих пор на пределе.
— Да, детка. Я уже… — довольная улыбка. Парень вдруг отстраняется. Тут же становится обескураживающе пусто и холодно. Выходит из меня. Изумление вырывается наружу. Руки самопроизвольно тянутся к его горячему телу, но этого не нужно. Ян ловко переворачивает меня на живот, заставляет встать на четвереньки, прогнуться в спине и поднять задницу.
Он тянется к прикроватной тумбочке. Короткая заминка, шелест.
— А ты, малышка?
Не успеваю сообразить или спросить «о чём он?», потому что Ян быстрым толчком снова оказывается во мне, заставляя сдавленный стон сорваться с губ. Наваливается сверху всем корпусом, больно прикусывает кожу на плече. Стону, запрокидывая голову назад. Парень производит ещё один толчок, затем ещё и ещё…
— Ты любишь сзади?
Ничего не отвечаю. Ибо все мысли вышибает из головы одним точным и уверенным выстрелом из крупнокалиберной винтовки. Единственное, на что хватает сил и осознания, — это извиваться под Яном, выгибаться от каждого нового импульса, сокращения мышц внутри. Бессовестно стонать от каждой новой вспышки, маленького взрыва. До белых пятен перед глазами, до шума в ушах. Пока он жадно истязает мою плоть. Пока держит в плену этого безумного месива чувств. Пока не отпускает, позволяя напитаться им сполна. Этой безумной дикой энергетикой настоящего демона. Монстра… Но даже так я уже знаю наверняка… мне будет недостаточно. Всё ещё недостаточно. Слишком мало. Так катастрофический мало…
Чёрт…
Он был прав…
Как всегда прав в своем безукоризненном высокомерии, объективно обоснованной самоуверенности.
«А ты попробуй…» — голос Яна в моей голове звучит как смертный приговор. — «Уверяю, потом тебя за уши не оттащишь…»
Часть 30 — Назад дороги нет
16 апреля
Внезапно чувствую горечь в горле и спазм в груди от обиды и стыда. После трёх крышесносных оргазмов, о структуре и существовании которых узнала лишь несколько мгновений назад, приходит опустошение. И пугающее осознание того, что до этих самых оргазмов меня довёл ОН!
Отползаю от парня сама, чувствуя где-то на подсознательном уровне, что он не намерен останавливаться. Ян действительно собрался заниматься со мной сексом до самого утра, а может, и ещё дольше. И я не выдержу этого! Нет, не физически. Я морально этого не выдержу. Меня разрывает на части от безумного месива эмоций, что вызвал во мне этот человек. Человек, которого я…
Что?!
Я уже не знаю, что у меня к нему! Что я чувствую?! Не понимаю, что происходит?!
Зачем это всё, чёрт возьми?!
Куда я полезла вообще?!
Если мы переспим, ты оставишь меня, наконец, в покое? Серьезно, блин?! Внутри истеричный смешок. Хах! Зачем я вообще сказанула эту чушь? Ненормальная. Идиотка! Сумасшедшая!
Нет… Ян правильно сказал: ебанутая!
Высвобождаюсь из внезапно горячих рук парня, подрываюсь на ноги, которые меня едва держат. Мамочки… Надеюсь, это пройдёт. Направляюсь к вещевому шкафу, на который теперь совершенно точно не смогу смотреть без стыда и смущения.
— Алён… — вздрагиваю от его хриплого голоса. — Ты куда?
Ничего не отвечаю. Не оборачиваюсь. Хватаю с полки с чистым бельём Риткин халат, надеваю, оттуда же беру свежее полотенце — своё, — быстро накидываю тапочки и пулей покидаю комнату, так ни разу и не взглянув на Яна.
Который сейчас час?
Такое впечатление, что общага вымерла. Ни души. И это безумно радует, потому что не успеваю скрыться за дверцей общей душевой. Меня срывает раньше. Слёзы текут градом, тело трясёт и ломит, словно я пробежала долбаный марафон, а не занималась чем-то приятным и сумасводящим. Хотя марафон тоже, наверное, мог бы быть приятен, если бы я любила бегать…