После завтрака перебираемся в гостиную. Парень предлагает посмотреть какое-нибудь кино прежде, чем ему придётся снова уйти с головой в работу. Как и в прошлые выходные, он взял её на дом. Выбор фильма предоставляет мне, и я выбираю один из относительно новых американских боевиков, что давно хотела посмотреть, но всё как-то времени не было и руки не доходили. Моему выбору Ян ни капельки не удивляется.
— Фильм с Беном Аффлеком в главной роли, — рассказываю суть, пока парень производит все необходимые манипуляции в киноприложении на телике. — В принципе гениального сюжета от него ждать не стоит, но он про бандюков. Главный герой большую часть времени скрывается от закона и работает аудитором у всяких мафиозных шишек. Он типа гений математики, но при этом ещё и весьма обученный боец, стрелок и далее по списку. Со своим «кодексом чести». Драки, круто отснятые перестрелки, неплохой актёрский состав.
— Тебе нравится Бен Аффлек?
— Не то чтобы… — дёргаю плечами. — Мне нравятся фильмы про бандитов.
— Это я уже понял, — парень широко улыбается глядя на экран телевизора.
Около двух часов мы валяемся на диване. На большущем экране мелькают актёры, кадры, сцены. Время от времени грохочет акустическая система домашнего кинотеатра. Ян сидит в расслабленной позе, откинувшись на спинку дивана, а я у него под боком, устроив голову на плече и перекинув ноги поперёк бёдер парня. Его рука, покоящаяся на моём колене, время от времени поглаживает его. И всё это так… Приятно. Так по-домашнему мило и спокойно, что никак не вяжется с нами обоими. Невозможно представить сейчас даже на минуточку, что между нами гигантская непреодолимая пропасть, что делать, с которой не знаю ни я, ни…
Идиллия заканчивается сразу же после титров. Ян ещё какое-то время сидит неподвижно, и мне хочется, чтобы так и продолжалось… хотя бы маленькую вечность, а затем сообщает, что ему нужно проверить почту и сделать несколько звонков. Заняться работой. Я не возражаю и принимаю. Всё понимаю, но эмоции не слушают доводов разума. И вот внутри уже скребётся печаль и тоска. Они жалобно подвывают из своего мрачного уголка и просят меня остаться с ними. Составить компанию на какое-то время, а быть может, и вовсе поселиться в их безрадостном сером мирке.
* * * *
Пару раз звонит Лёнька. Первый не дозванивается, потому что демон уволок меня вместе с собой в душ. На второй раз успеваю добежать до мобильника, который опрометчиво оставила в прихожей в сумке и даже не вспоминала про него. Друг интересуется: «как у меня дела и всё ли хорошо»? Допускаю, что Ритка уже успела растрепать ему про Яна, а потому ожидаю шквала вопросов после моего абстрактно-смазанного: «всё хорошо». Но нет. Лёнька тактично молчит. Перебрасываемся ещё парой фраз, интересуюсь его самочувствием, на что получаю такое же абстрактно-смазанное: «вроде живой». Договариваемся, что заеду к другу с ночёвкой на неделе.
Затем провожу какое-то время копаясь в мобильнике, после перемещаюсь в гостиную, на диван, ставший для меня, кажется, излюбленным местом в этом доме. Некоторое время щёлкаю каналами. Затаив дыхание жду, когда демон снова очухается…
Но демон медлит.
Демон почти не вылезает из кабинета. В этот раз рабочие моменты дольше, злее и разрушительнее. Иногда Ян покидает свой кабинет с прижатым к уху телефоном, идёт либо в кухню, либо в ванную комнату, либо заходит в гостиную, будто бы проверяя, чем я тут собственно занята. И каждый раз, сталкиваясь с ним взглядом, меня, будто мощной катапультой, кидает обратно — в прошлое. Он разговаривает о каких-то абсолютно незнакомых и временами непонятных мне вещах, когда на русском, когда на английском, а в какой-то момент Ян заговорил на немецком (от чего я прифигела, конечно), и смотрит на меня. Как-то странно, пристально. И временами проскальзывает мысль, что мне не нравится этот его взгляд. Он меня… пугает? Да. Он меня определённо пугает. Он такой же, как был тогда, давно. Колкий, холодный, злой. И вроде ты понимаешь, что диалог и, возможно, эмоции, которые он вызывает, адресованы не тебе, но всё равно… неприятно.
Или я просто загоняюсь?
Как всегда…
— Прогуляться хочешь?
Вздрагиваю, шумно выдыхаю, когда оборачиваюсь и вижу, что это всего лишь Ян. Ага, всего лишь…
— Напугал? — извиняющаяся улыбка. — Прости.
Парень садится рядом, обнимает за плечи и притягивает к себе. Не могу сопротивляться. Слишком мало прикосновений и зрительных контактов за прошедшие дни. Похоже, я конкретно подсела на этот наркотик. Как буду слезать? Непонятно…
— Ты соскучилась по мне?
— Это твой любимый вопрос? — прижимаюсь к Яну, с удовольствием ощущая любимую палитру запахов и тепло его тела.
Похоже, не слезу…
Сдохну от ломки.
— А ты, как всегда, выделываешься, — чуть строго, но эта эмоция быстро отпускает парня, когда тянусь к его губам. Целую. Робко, неуверенно.
— Смелее, малыш, — шепчет мне в губы Ян. — Я не кусаюсь…
— А вот с этим я готова поспорить.
Он беззвучно смеётся, проходится кончиками пальцев по моей несчастной истерзанной шее. Укусы и синяки уже стали какой-то нездоровой нормой. Этот демон просто не может не терзать меня до откровенных отметин и саднящей боли.
— Так ты хочешь прогуляться или нет? — Ян замирает на короткое мгновение, когда целую его сперва в кончик носа, затем в одну щёку, потом в другую. Гладит по спине. — Или пойдём сразу в душ и в постель?
Зарываюсь пальцами в его волосы, убираю со лба недлинную чёлку. Приподнимаюсь, целую в лоб.
— А ты как хочешь?
— Я хочу тебя прямо сейчас. Чтобы ты разделась, села ко мне на колени и обняла меня за шею. Хочу слышать, как ты часто и шумно дышишь рядом с моим ухом, а потом громко кончаешь…
Достаточно лишь этого голоса, чтобы я тоже захотела всё то, что он только что перечислил.
— Ну так что, малыш? — Ладонь Яна красноречиво давит на поясницу, пока продолжаю засыпать его поцелуями. — Прогулка, душ… или мои колени?
Что за дурацкий вопрос?
По-моему, ответ очевиден…
И для Яна тоже, потому что он ловко и быстро избавляется от моей одежды и усаживает меня к себе на колени.
24 апреля
* * * *
Просыпаюсь, каким-то внутренним радаром ощутив, что Яна нет рядом.
Темно.
Который час?
Откидываю одеяло, поднимаюсь с кровати, нашариваю в темноте на полу футболку, надеваю, выхожу из комнаты. Парень обнаруживается в своём кабинете. Даже не удивляет сей факт, но останавливаюсь, когда слышу его приглушённый голос:
— Удивительно, что ты вообще об этом вспомнил. О моей помолвке.
Замираю. Кажется, у меня появляется очень некрасивая привычка подслушивать чужие разговоры, стоя под дверью, но…
— Вот она приедет, и спросишь… — пауза. — Мне плевать, о чём там известно её отцу или ей самой. Она прекрасно знала, на что идёт. При любом раскладе ни Эдгар Григорьевич, ни уж тем более Оксана не разорвут этой помолвки. От нашей свадьбы её отец только выиграет. Да и она тоже…
В спину вонзается нож.
Большой такой. Тесак.
К горлу подкатывает горечь и душит. Смыкает ядовитые, прожигающие кожу насквозь пальцы на моей шее. Разъедает нутро. Заглядывает в глаза с кривой паскудной ухмылкой…
Да это могло бы быть очень смешно, не будь так противно.
— Что будет потом, не имеет никакого значения… — пауза. — Я и так достаточно для неё делаю, отец, и не собираюсь менять свой образ жизни из-за какой-то взбалмошной девчонки и её капризов. Весь в тебя. Можешь гордиться… — снова пауза. — А кто ей запрещает? Она вольна распоряжаться своей жизнью и своим телом так, как ей заблагорассудится… Да, отец. Ты всё правильно понял. Я не против, чтобы моя будущая жена спала с кем-то ещё. Просто она этого никогда не сделает, и это её проблема…