Быстро встаю, хватаю сумку, кроссовки, куртку и прямо босиком в носках выбегаю из квартиры. Бросаюсь к лифту, бью по кнопке вызова и тут же понимаю, что он будет ехать какое-то время.
А у меня его нет!
К чёрту…
Сбегаю по лестнице, перепрыгивая по несколько ступенек.
— Тварь! Я тебя найду, шалава! Найду! — летит мне вслед. — Ты пожалеешь, что вообще на свет родилась!
Я не понимаю, бежит ли за мной эта ненормальная, но не останавливаюсь. Пролетаю мимо консьержа на первом этаже, слышу изумлённое:
— Эй!
Буквально вышибаю дверь из толстого куска стекла, выбегаю на улицу и давлю на тапок. Какое-то время бегу. Останавливаюсь лишь в тот момент, когда в босую ногу впивается что-то острое. Громко ойкаю, падаю на колени, обдирая ладони. Слёзы градом, перед глазами всё плывёт. Не обращаю на них внимания. Сажусь прямо так на грязном асфальте, проверяю ступни — крови вроде нет. Затем рассматриваю ладони, насколько это вообще возможно через пелену непрекращающихся слёз. Пофиг, как это выглядит. Пофиг, кто и что подумает, как посмотрит…
Дрожащими, словно у пропитого алкоголика, руками натягиваю кроссовки, кое-как поднимаюсь, шмыгая носом. Обтираю сопли тыльной стороной ладони. Она вся в запёкшейся крови. Видимо, моей. Пофиг… Беру свою куртку, сумку и уже не бегу. Иду. Медленно, хромая на одну ногу.
Просто иду.
* * * *
Меня не трогает не особо-то тёплая апрельская погода, ветер и, кажется, морось. Так и стою в толстовке, с натянутым на голову капюшоном, совершенно забыв о том, что в руках держу куртку. Одна единственная мысль буквально высверливает дыру в моей голове. Смотрю на дисплей телефона, гипнотизирую взглядом имя известного контакта и никак не решаюсь позвонить.
Что он скажет?
Как отреагирует?
И станет ли вообще слушать?
Я подралась с его невестой. Хотя не считаю себя виноватой. Вот вообще, ни в чём. Она ненормальная. Просто больная на всю голову. Меня до сих пор потряхивает от произошедшего. Я даже думать не хочу о том, что она могла бы со мной сделать.
Она позвонила Ренату… О чём хотела его попросить?
Уверена, ничего хорошего и ждать не следовало.
Вдыхаю, выдыхаю и жму на кнопку вызова. Долго вслушиваюсь в гудки. Первый раз до момента пока мне не отвечает робот. Второй раз — Ян отклоняет вызов. Смотрю на сотовый с недоверием. Хочу позвонить в третий раз, но палец замирает. К горлу подкатывает ком, хочется тупо разреветься, сама не знаю из-за чего. Хотя нет… знаю.
Не понимаю. Он либо занят, либо…
Убираю сотовый в карман, шмыгаю носом, поднимаю глаза к небу и моргаю несколько раз, чтобы прогнать сырость. Не фиг реветь. Сопли всё равно никак тебе не помогут, Алёна. Так что нефиг реветь…
Подъезжает нужный мне маршрут. Захожу в автобус, оплачиваю проезд и неторопливо хромаю в самый конец транспорта. Радует, что людей почти нет.
Стараюсь не обращать внимания на то, как на меня смотрят те немногие… люди.
* * * *
Выхожу на остановке недалеко от родного вуза, ковыляю до общаги. Уже почти стемнело. За время, что добиралась до дома, Ян так и не перезвонил.
Возвращался ли он к себе?
Встретился ли с Оксаной?
И если да, то что она ему наплела?
Ничего хорошего, очевидно же…
Не знаю, что думать. После того как более-менее успокоилась, рассудок немного пришёл в себя и отпустил адреналин, накрыло второй волной болезненных ощущений. Болело всё. Вот просто всё. Режущая, неприятная боль. Кисти, плечи, ноги, голова… Пока ехала в автобусе, ещё и голова разболелась. Надеюсь, я не заработала сотряс из-за этой суки. Скула опухла и горела. Хромота не прошла. Было чёткое ощущение, что ступня кровоточит — в кроссовке что-то неприятно хлюпало время от времени.
Пока добираюсь до общежития, перебираю в голове сотни и сотни различных вариантов и жду, когда Ян позвонит… Но сотовый молчит, и это молчание нервирует, выбивает из равновесия. Однако лишь до тех пор, пока не оказываюсь в нашей с Риткой комнате.
Толкаю дверь, обнаружив, что не заперта, сразу натыкаюсь взглядом на Лёньку. Удивляюсь.
— Э-э… — друг удивляется не меньше, когда видит на пороге меня. Наверно, выгляжу откровенно хреново, потому что затем он ошалело выдаёт:
— Охренеть… Чё случилось? Тебя кто так?.. — осматривает с ног до головы.
— Упала… — отвечаю с кривой усмешкой, пока стягиваю кроссовки. Хотя самой ни фига не смешно. Бросаю куртку и сумку прямо на пол, возле обуви.
— Прикалываешься? — откровенный укор.
И тут я замечаю ещё один момент. Ритка. Сидит как-то уж слишком близко к Лёне, ревёт кажется. Выпрямляюсь, присматриваюсь… Ну точно. Ревёт.
— А эта чё? — прохожу к своей кровати, сажусь, упираю локти в колени. — Снова трахарь бросил? — даже пытаться не хочу быть сдержанной. В один момент приходит чёткое осознание того, как сильно меня всё достало. Просто всё… Надоело.
Лёнька неодобрительно хмурится.
Ритка начинает реветь ещё сильнее, поскуливает даже.
А мне смешно… Внутри.
— Залетела она по ходу… — тихо, но очень чётко произносит парень, кивает куда-то в сторону тумбочки, что стоит рядом с кроватью подруги. — Несколько тестов сделала. Все положительные…
Смотрю Лёньке прямо в глаза. Некоторое время молчу, а затем…
Меня накрывает так внезапно и так сильно, что не могу остановиться. Взрываюсь приглушённым, сдавленным, истерическим смехом. Так что уже через пару секунд перестаёт хватать воздуха.
— Ты чего?.. — ошарашенно спрашивает он.
Качаю головой и машу рукой до кучи.
Даже Ритка успокаивается и смотрит на меня как на полоумную. Да почему «как»?! Даже обидно… Зарёванная вся, рожа опухшая в красных пятнах. От косметики осталось лишь одно название. Глазищи как два пятака, рыжие волосы всклокочены.
А я ржу…
Ржу как ненормальная и даже не понимаю над чем. По ходу кукушка окончательно съехала… можно вызывать бригаду психиатрической лечебницы, ибо мне уже ничто не поможет и никто не спасёт…
Поднимаюсь с кровати, иду к выходу из комнаты, обуваюсь.
— Э-эй… ты куда? — Лёнька. Видимо, пока самый адекватный из нас троих… хотя о чём я? — Алён! Куда ты?!
Беру кутку и, всё ещё смеясь, выхожу в коридор, не забыв, как следует грохнуть дверью.
________________________________________________________________________
* * * *
Двумя неделями ранее…
Для него пробить необходимую информацию легче лёгкого. Уже через час на электронную почту поступило письмо, содержащее в себе полное досье — начиная от имени, возраста и места работы, заканчивая всеми разношёрстными скелетами в шкафах его немногочисленных родственников. Сейчас он знал об этом парне всё. Знал даже то, о чём тот сам вряд ли догадывался… И он уже знал, как использовать эту информацию в собственных интересах.
Этот Ромео недоделанный не откажется.
Просто не сможет отказаться.
Они никогда не отказываются…
Несколько попыток оказываются провальными. Но он умел ждать, когда это необходимо. И впоследствии его терпение было вознаграждено. «Ромео» согласился на встречу.
Простой кафе-бар, без излишеств. Заведение для среднего класса кошельков. Заведение, принадлежащее его близкому другу. Возможно, единственному другу. Этот глумливый засранец даже забронировал для их встречи отдельный и самый уединённый столик, разумеется не удержавшись от парочки пошлых острот. По-дружески, так сказать, подъебал.
И вот они сидят за этим самым столиком. Музыкант сверлит своего оппонента пристальным и очень немиролюбивым взглядом. Блондину плевать. Он чувствует себя уверенно и вполне комфортно. Наблюдает за переменами в лице парня напротив, с удовольствием и странным разочарованием отмечая: этот сраный балалаечник ему не ровня. В подмётки не годится…
Смешно даже…
— Ну и о чём ты хотел поговорить? — первым не выдерживает музыкант.
— Сразу к делу? — неприкрытая ирония. — Отлично. Чего тянуть… До меня тут слух дошёл, — Блондин бросает на собеседника многозначительный взгляд. Тот напрягается. — Кажется, у тебя и твоей семьи присутствуют некоторые материальные трудности. Я бы даже сказал, очень серьёзные материальные трудности…