— Что это?
— От похмелья. Тебе пригодится.
Боги милостивые. Я обожаю этого человека. Теперь буду молиться на него.
— Спасибо.
— Ладно, иди. А то Ян Валерьевич не любит долго ждать. Сама знаешь.
— Угу, — делаю тяжёлый обречённый вздох. — Знаю. — Интересно, что там за работа такая, что я понадобилась ему именно в пять вечера? Ай, ладно. Чего гадать. Сейчас приду к нему и всё узнаю.
Покидаю кухню, бреду на второй этаж в кабинет Яна. Парень, как и всегда, неизменно сидит за ноутбуком, тут же рядом на столе куча каких-то бумаг. Мне кажется, даже если мир рухнет, этот тип не поднимет задницы и не оторвётся от своих вечно важных дел. Так и будет сидеть за столом по уши в работе, а вокруг разруха и постапокалиптический хаос...
— Сядь пока, — не отрываясь от компьютера, парень указывает рукой на одно из кресел возле круглого журнального столика.
Прохожу, сажусь. Сперва складываю ручки на коленках, даже спину удаётся держать прямо. Минут пять. А потом начинает болеть шея. Чёрт… Может, смещение какое или что-то в этом роде? Не сказать, что она болит постоянно, но иногда при движении или если долго пытаюсь держать её прямо — бывает.
Откидываюсь на спинку, запрокидываю голову и закрываю глаза. Мгновение недоумеваю. Вертолёты? Охренеть. Быстро поднимаю веки и с секунду наблюдаю, как кружится большой книжный шкаф на другом конце кабинета. Не пьяная вроде. Что за…? Поднимаюсь, снова чувствую тугую боль в шее, морщусь, после пытаюсь размыть затылок пальцами. Не помогает.
Ян, видимо, замечает краем глаза выражение моего лица и безразличным тоном интересуется:
— Что с шеей?
Секунду медлю, после поднимаю на него хмурый взгляд. Можно подумать, тебе есть дело. Но раз он спрашивает…
— Не знаю. Болит при движении, — и снова опускаю глаза.
Парень с секунду не двигается, а затем вдруг поднимается, выходит из-за стола.
— Встань.
— Зачем? — я в недоумении смотрю на него снизу вверх.
— Встань, — чуть резче повторяет он, и я повинуюсь. Ну на фиг! Ещё, чего доброго, снова начнёт орать.
— Сними куртку и эту свою… толстовку, — Ян неодобрительно кривит губы.
Хочется снова спросить: «Зачем?», но один его взгляд, и я затыкаюсь. Делаю, что велено.
— Повернись. Где именно болит?
Э, он же не собирается?
— Вот здесь, — показываю пальцем, а затем изумлённо округляю глаза, когда чувствую, как его холоднющие пальцы прикасаются к коже. Меня прошибает такая волна дрожи, что я самопроизвольно отшатываюсь в сторону.
— Ты чего? — выпаливаю, опешив.
— Массаж тебе хочу сделать, — с каким-то странно-скучающим видом изрекает Ян. Едва глазки не закатывает. — Это может быть лёгкое смещение шейных позвонков. Ничего смертельного, но болеть ещё будет пару дней.
Я даже проморгалась. Ошарашенно.
— Доктор, что ли? — обретаю дар речи и чуть хмурюсь. — Откуда такие познания?
— А я учился хорошо, в отличие от некоторых, — едко замечает Ян, убирает руки в карманы брюк.
Я сразу бешусь:
— Откуда ты можешь знать, хорошо или плохо я училась?
— А мне и не нужно знать. По тебе и так видно.
Сжимаю кулаки. Козлина. Я смотрю, у него сегодня хорошее настроение. Намерен поиздеваться надо мной? На фиг всё… внизу подожду, а иначе я за себя не ручаюсь. Ещё похмелье это... Разворачиваюсь и хочу уйти, но Ян, словно ожидая этого, быстро хватает меня за руку и дёргает к себе. Я, естественно, не удерживаюсь и по инерции наваливаюсь на парня. Моя бедная голова снова отдаётся приступом тупой боли, ровно как и шея. А ещё меня вдруг мутит.
Вообще отлично...
— Тебе заняться больше нечем?! — не выдерживаю я и ору, морщась от боли. Быстро восстанавливаю равновесие, отталкиваю парня. — Мне и так хреново, а ты ещё решил поиздеваться?
— В том, что тебе сегодня хреново, виновата только ты сама, — Ян в одну секунду становится серьёзным.
— Да пошёл ты, — снова хочу уйти, и снова он хватает меня, но на этот раз под руку и не дёргает на себя. — Отпусти!
— Сделаю массаж и отпущу.
Он серьёзно?! Ему делать больше нечего? Что за нездоровые знаки внимания?
— Не нужен мне твой массаж.
— Ещё как нужен.
Повисает долгая пауза. Некоторое время мы смотрим друг другу в глаза. Я ему зло, он мне бесстрастно и, как всегда, надменно. Внезапно понимаю, что он так и не отпустил моей руки. Сердце вдруг учащает ритм, по спине в очередной раз пробегают резвые мурашки. Да что б вас леший дрючил! Задолбали скакать по мне. Точно блохи, мать их…
А этот… Ну что за упёртый баран?
— Ладно, хрен с тобой! — выдёргиваю свою руку из его цепких пальцев. — Делай свой массаж. Только оставь меня в покое.
Ян вдруг усмехается, но уже не едко.
— Как легко тебя переубедить, — не без удовольствия заключает он, разворачивает меня к себе спиной, а затем наклоняет голову вперёд, так, что его губы оказываются над моим ухом, и тише прибавляет:
— А вот оставить в покое не могу. Не в этой жизни, лягушка.
Я снова отшатываюсь, оборачиваюсь через плечо и бросаю на него брезгливо-злобный взгляд.
— Не хмурься, а то морщины появятся, — капец, он меняет эмоции на своей физиономии так, словно у него где-то спрятана кнопочка переключения. «Чик» и вот он снова обратился самой сутью холодности и безразличия.
— А тебе-то какое дело? Появятся они или нет, — отворачиваюсь, перевожу взгляд на дверь.
— О. Ты не поверишь, но меня это очень волнует, — его тонкие пальцы пробегают по месту, где заканчиваются шейные позвонки и начинается позвоночник. После чуть оттягивают ворот майки.
— Что-то верится с трудом, — ворчу я, пытаясь сдержать чёртов мандраж от его прикосновений. Да что со мной, чёрт возьми?!
Ян обхватывает ладонями мою шею, находит большими пальцами какую-то точку и начинает её аккуратно массировать. Шея тут же отдаётся лёгкой тягучей болью, словно что-то внутри реагирует на прикосновения парня, но затем спустя несколько секунд эту боль заглушают… чертовски приятные ощущения.
Твою же ш... мать.
Нет. Ну то, что Ян профи по нахождению всяких там, блин, точек, это мы уже знаем. Проходили. Но это! Так должно быть, или это со мной какая-то неведомая хрень творится?
Пока его большие пальцы массируют одно место, остальные с периодичностью то опускаются ниже, то снова поднимаются на прежнее место. Это капец как приятно, хотя, казалось бы, ничего такого Ян не делает. Однако я всё равно не могу избавиться от чувства, что вот-вот произойдёт какая-нибудь хрень. Грёбаный подвох! С Яном иначе просто быть не может.
— Ты слишком напряжена, — словно прочитав мои мысли, изрекает он мне куда-то в область макушки. — Расслабься.
А это не слишком близко? И что значит расслабься?
— Если бы это было так просто, — бормочу себе под нос.
— Это проще, чем ты думаешь, — усмехается Ян. — Расслабься. Я не собираюсь делать ничего… гм, плохого.
— Ага. Сказал удав кролику, — мрачно парирую я.
— Лягушке тогда уж.
— Что?
— У тебя ещё и со слухом проблемы.
Я даже не замечаю, как парень снова наклоняется к моему уху и шепчет:
— Я знаю ещё пару точек, которые очень действенно улучшают слух. — А затем он касается средними пальцами мест чуть пониже, за моими ушами и-и… легко прикусывает хрящ ушной раковины.
Я в одно мгновение становлюсь пунцовой, отлетаю от парня, хватаюсь за ухо и ошалело сиплю:
— Какого хрена ты делаешь?
Ян расплывается в довольной улыбке Чеширского Кота, и, как этот же самый кот, делает один уверенный шаг ко мне.
— Не подходи, — снова сиплю. Что с голосом? Это тоже его долбаные точки?
— А то что? — он иронично вскидывает светлые брови.
Я осматриваюсь быстрым взглядом, пытаясь найти что потяжелее. Ян, проследив за моим взглядом, недоверчиво, не без иронии, усмехается:
— Ты серьёзно?
— Не подходи или… и-или я за себя не ручаюсь!
Он просто кивает, типа «ага, конечно», и делает ещё шаг:
— Я всё-таки рискну.
Не дожидаюсь, когда парень снова схватит меня за руку или ещё, чего доброго, снова применит свои шаолиньские премудрости, и быстро, точно молния, вылетаю из его кабинета. Маленьким торнадо пересекаю коридор, сбегаю по лестнице вниз, затем на кухню. Там хотя бы Жерар. Повар, конечно, вряд ли спасёт меня от этого ненормального, но, по крайней мере, домогаться при нём Ян точно не станет.