Но он не вернулся. И сейчас меня трясёт. Ещё сильнее, чем до этого… На секунду мне даже кажется, что стошнит. Зашибись, блин. Приехали.
— Ты чего? — наконец замечает моё состояние подруга.
Молчу. Тупо пялюсь на дисплей сотового, раздираемая тонной противоречий. Они давят на меня со всех возможных сторон, подобно гигантскому прессу, что трамбует пришедшие в негодность раздолбанные машины на какой-нибудь автосвалке. Ещё чуть-чуть, и все внутренности с огромной охотой вылезут наружи. И сие прекрасное действо начнётся с моей головы.
Молчу, потому что не знаю, что сказать.
Я чего? Да так, херня… смотрю на имя ненавистного контакта и думаю: «Я совершенно точно об этом пожалею… Как и тогда…»
— Ничего, — резко злюсь, едва не до хруста вдавливаю кнопку блокировки телефона, убираю его в карман. — Пошли.
Выбрасываю окурок, достаю новую, снова закуриваю.
— Куда? — не понимает подруга, но делает как велено.
Меня всё ещё трясёт. Нет, колотит. И это явно не от холода. Голова кружится, слегка ведёт в сторону, но я стараюсь сохранять равновесие. Не подавать вида… Ни хрена у меня это выходит! На языке вяжет отвратительный привкус табака. Это дерьмо явно усугубляет моё состояние, но я всё равно продолжаю курить. Словно сигарета единственное, что может помочь мне в данную секунду. Самая тупая отмазка — это про успокоение нервов, ага. Она словно единственное, что может спасти Лёньку. А я ни на секунду не сомневаюсь, что его НАДО спасать!
«Я рад тебя видеть».
Меня словно прошивает током, запинаюсь, но удаётся удержать равновесие. После упрямо продолжаю идти, чёрт знает куда.
— Алён… — окликает Ритка. Её голос доносится до меня как сквозь толщу воды. — Алёна…
«Скучал по твоей мрачной мордашке… Честно…»
Качаю головой, когда перед глазами возникает его лицо, эта чёртова высокомерная усмешка, бледные голубые глаза. Они похожи на лёд, что тысячелетиями скапливался и прессовался в титанические глыбы, именуемые ледниками. Его взгляд такой же. Холодный, непроницаемый, колкий. Он знает о тебе всё. Абсолютно всё. В то время как ты не знаешь о нём ровным счётом ничего. И пробиться через это колоссальное нагромождение льда… невозможно.
Не могу… Не хочу!
«Ты бы хотела, чтобы я поступал иначе?..»
Нет… На фиг…
Да, чёрт возьми!
Внутри что-то взрывается, подобно древней мине, что пролежала в земле десятки лет после окончания военных действий, а теперь вот… Рвануло!
Да! Я бы хотела, чтобы ты поступал иначе!
Чёрт…
Резко останавливаюсь. Ритка, видимо шедшая слишком близко ко мне, сталкивается с моей спиной. Кажется, умудряется даже стукнуться носом о плечо. Вообще уже ничего не соображаю. В голове такое месиво, словно там реально бомба взорвалась. И судя по масштабам поражения, ядерная.
В очередной раз достаю из кармана мобильник, нахожу номер Яна. Снова долго сверлю взглядом дисплей. Ритка стоит рядом, молча и точно в недоумении наблюдает за молчаливым идиотизмом меня ненормальной. Не нужно смотреть на подругу, чтобы знать, какая палитра чувств сейчас преобладает на её лице. Но сейчас это не важно. Важно другое…
Важно только это!
У меня нет выбора. А даже если есть… На хрен всё! И тут дело как в Лёньке, так и не в нём. Этот высокомерный, злобный говнюк — единственный, кто прямо здесь и сейчас сможет решить нашу проблему. Для него это как два пальца обоссать. А ещё…
Мне до драной одури вдруг хочется его… хотя бы услышать.
9 апреля
* * * *
— Алло, — парень отвечает почти сразу. И сразу я слышу нотки жёсткости в этом коротком слове. К моей и без того нездоровой дрожи прибавляется ещё и волна мурашек. Ладони мокрые и ледяные. Он опять не в настроении — это плохо.
— Привет. Прости, что так поздно, — тараторю я, стараясь изо всех сих подавить дрожь в голосе. — Не отвлекаю?
Ян медлит несколько секунд, затем отвечает:
— Нет. Говори.
Блин… только не мямли, Алён. Просто скажи как есть. В лоб.
— Ян, мне… нужна твоя помощь. Лёнька куда-то ушёл, мы не можем его найти. Телефон выключен, и я понятия не имею, где он. Все ноги сбили, пока искали его…
Тишина в ответ. Впервые за долгое время смотрю на подругу в поисках поддержки. Но не нахожу. Ритка таращится на меня с немым вопросом и ожиданием в глазах. Но ответа у меня нет.
Перевожу внимание на асфальт.
— Ян. Ты слышишь?
— Слышу, — резкое, злое. — Я здесь при чём?
Осекаюсь. Вдох. Выдох. Ещё раз:
— Мне нужна твоя помощь. Лёнька ушёл из дома, его второй день не…
— Ну свалил куда-то твой Лёнька и что? На кой ты мне звонишь с этой хернёй? Тебе заняться нечем?
Мне кажется, что парень прямо сейчас сбросит вызов и на этом разговор будет окончен… Но нет. Ян почему-то ждёт. Ждёт, что я отвечу? Или… Хрен его разберёт. Как и всегда.
— Ты не поможешь? — после недолгого молчания тихо спрашиваю я, хотя уже знаю ответ. Больше не смотрю на стоящую рядом подругу. Единственная призрачная надежда тает на глазах. Конечно, какое ему дело до какого-то там Лёньки и каких-то там дур, что не могут его найти. Для Яна это действительно, как он сам же выразился, полная херня.
А на что ты собственно рассчитывала, Алён? Что он сию же секунду бросится тебе помогать? Ты же прекрасно знаешь, что он не принц на белом коне, который поможет и вызволит из любой беды. Он гребаный кошмарный монстр, что утащит тебя на самое дно, даже когда кажется, что ниже тащить уже некуда. Он долбаный Князь ужаса, демон в человечьем обличье. Ага.
И самое забавное во всей этой дерьмовой ситуации, что секунду назад, в шквале своих больных мыслей, ты хотела услышать его голос, а сейчас у тебя дрожат руки и прошибает холодный мандраж с каждым его новым словом. И всё это не только из-за страха за Лёньку… А ещё ты просишь этого монстра о помощи. Видать, сама ничуть не лучше…
Одно только вызывает сомнительное подобие радости: всё-таки есть хоть что-то, в чём даже Ян предсказуем.
Парень долго молчит, и я уже хочу сама попрощаться и повесить трубку, как слышу на заднем фоне женский голос. Мелькает неприятная мысль. Я вся обращаюсь в слух. Кажется, незнакомый.
— Чего тебе, Вера? — чуть приглушённое. Ян обращается к невидимому собеседнику. Едва слышно с облегчением выдыхаю. Девушка что-то отвечает: тихо, робко, словно боится сказать или сделать что-то не так, что-то лишнее. Я понимаю это, даже не разбирая сути сказанного. Слышу лишь интонацию её голоса. И всё понимаю.
Кто эта Вера?
Видимо, Ян всё-таки выходит из себя окончательно, потому что перебивает девушку и раздражённо выдаёт:
— Я же сказал, всё остальное оставь на завтра. Сейчас мне некогда. Иди. Алло, — последнее уже мне. — Ты ещё тут?
— А? — его жёсткий голос отрывает меня от размышлений. — Да.
— Номер твоего Лёньки. Скинь в смс, — после звонок прерывается.
Убираю сотовый от уха, снова смотрю на Ритку. В недоумении не меньше.
— Ну… Что сказал? — едва не шёпотом с надеждой интересуется подруга. — Поможет?
Пожимаю плечами:
— Сама не поняла.
* * * *
Должно быть, он на работе сейчас. Возможно, эта Вера его секретарша или помощница, или ещё что-то в этом роде. Сотрудник его компании. Или что у него там? Он был на работе и при этом всё равно ответил на звонок. А ведь мог просто проигнорировать или ещё лучше — сбросить. Он был занят, но всё равно выслушал меня. Если можно так выразиться. И, кажется, даже согласился помочь. Я хочу в это верить. Чёрт, как же сильно я хочу верить, что Ян… Ян, которого, я знала всё это время, может быть и таким. Да, пусть вечно недовольным и раздражённым, резким, слишком переменчивым и даже грубым, но всё-таки. Не конченым мудаком, которого волнует только его собственное благо и интересы, а простым парнем, способным откликнуться на чужую беду и просто помочь. Даже невзирая на то, сколь незначительной для него самого кажется эта беда.